Арии-праиранцы ушли от холодов в следующую страну — Согдиану. Потом они потихоньку продвигались на юг, пока не свернули на запад в Иран из Пенджаба. Вероятно, первым царем, начавшим вторжение в Иран, был Траэтаона.
Кстати, насчет древнеиранского языка. Он был арийским, но уже диалектом той группы племен, которая задержалась на юге Средней Азии. Предки иранцев к моменту переселения в Иран уже пятьсот лет как отделились от предков славян и языки их сильно разошлись. Как быстро язык переселенцев может измениться в условиях большой численности автохтонного населения мы можем убедиться на примере тех же иранцев. Древнеиранский язык «Авесты» — зенд, был мертв уже в IV в. до н. э., когда резчики Артаксеркса III выбивали его знаменитую надпись на скале. Они сделали это с таким количеством ошибок, что вполне очевидно — этот язык в быту они уже не использовали. Говорили персы тогда уже на новом языке — возможно, парфянском (пехлеви), а после вторжения арабов в VII веке и пехлеви изменился до современного фарси. И вот мы видим, что персы за три тысячи лет прошли через формирование и использование как минимум трех языков и при этом остались персами. Так почему мы отказываем в этом русам и славянам? Почему молча считается, что праславяне должны были говорить на языке, сильно похожем на древнеславянский? Ведь это вовсе не обязательно, хотя надо признать, что изменения в древнеславянском языке были намного меньшими, чем в том же персидском. Ведь состав населения в праславянских землях не менялся, поэтому и в языке изменения были гораздо меньшими. Это ясно видно — уж очень много в нем осталось коренного арийского. И мы вновь повторяем — праславянский язык был близок к санскриту. У иранцев же произошло сильное смешение народов. Потому и язык менялся. Древнеиранский сохранился благодаря фиксации его в «Авесте». Индийский санскрит тоже сохранился благодаря грамматике Панини, вовремя зафиксировавшей его особенности. Сами же индусы, подобно иранцам, стали говорить на новом, смешанном с местными, языке.
Андроновская колесница.
Предположительно, праиранцы начали просачиваться на территорию современного Ирана в X или даже IX в. до. н. э. Общий предок иранцев гаплогруппы R1a жил около 1040 г. до н. э. Может быть им был младший сын Пенджабского царя Траэтаоны Арья (Ирадж). Он стал эпонимом иранцев и Ирана. И, кстати, старший сын Траэтаоны Сайрима стал эпонимом сарматов, а средний Тура — туранцев. Сарматы и туранцы в Иран не пошли, а остались жить в Средней Азии. Таким образом они не стали иранцами и называть их так категорически нельзя, да иранцы их так и не называли никогда. Изначально, как мы понимаем, сарматы и туранцы тоже были частью племен Андроновской культуры. Заметим, что Сармат и Тур были старшими братьями Арья, поэтому претендовали на Иранский престол. Тур даже убил Арья, но удержаться в Иране не смог. Этим иранский эпос всегда объяснял вражду между иранцами и туранцами.
Вряд ли было какое-то масштабное вторжение в Иран, которое заметили бы соседние развитые государства, обладавшие письменностью, вроде Вавилона или Ассирии. Но они этого не заметили, а об иранцах впервые упоминают в 834 г. до н. э., когда с ними столкнулся ассирийский царь Салманасар III, совершивший поход в «страну Парсуа» (Персию) и обложивший данью 27 местных царьков. К этому времени иранцы дошли уже до Тигра.
Для нас интересно, что, оказывается, вместе с иранцами на юг проникла и часть русов, избравших степной образ жизни. А можно сказать и по-другому.
Часть праиранцев называла себя русами. Получается, что не только лесные арии Бронзового века называли себя русами, но и часть степных. И название это они сохраняли многие века, пока жили в Средней Азии, полностью оторванные от лесных русов. А это подтверждает изначальное этническое единство лесных и степных ариев и базовость имени русов среди предков славян.