Я высунул язык и ощутил запах человека: тот был жив, но дремал. Он сидел перед дверью в конце коридора.
Я желал укусить человека и не мог поддаться желанию - меня ждало более важное дело!
Но человек зашевелился, мантия свалилась с его ног, и он вскочил. Его неясная мерцающая фигура надвигалась, нависала, он вынул из-за пояса волшебную палочку… и у меня не осталось выбора. Я взвился с пола и раз, другой, третий всадил зубы в тело человека, чувствуя, как захрустели рёбра и хлынула тёплая кровь…
Человек кричал, потом умолк и съехал по стене… кровь растекалась по полу…
Я проснулся от адской головной боли.
-Гарри! Гарри! - тряс меня Невилл.
-Отойди, блевану… - успел я выговорить перед тем, как уделал пол. Перед глазами у меня все плыло.
-Я за мадам Помфри! - крикнул Симус и утопотал прочь.
-Рон, твоего отца сожрали… - сказал я, отплевавшись. Невилл подсунул мне стакан воды, немного полегчало. - Кровищи - во!
-Чего? - не понял тот.
-Да опять этот долбаный Волдеморт! - я стукнул себя по лбу и зашипел от боли. - Я же его чую! И не только его…
Тут прибежала МакГонаггал, а за ней и Гермиона. Не иначе, ее Живоглот позвал, он сегодня ночевал у меня.
-Что случилось, Эванс? Где болит? - выпалила МакКошка.
-Уже почти нигде, - мрачно ответил я и сел. - На мистера Уизли напали, кажется, он серьезно ранен. Я видел, как его искусала гигантская змея, и нет, мне это не приснилось.
-Он Волдеморта чует, - пояснила Гермиона, присев ко мне на кровать и гладя по голове. - Вы б дали знать в Орден, что ли?
-Идем к директору, - сказала мне деканша, поправив очки. - Уизли, и вы тоже.
-И я, - встряла Гермиона, - Гарри сам не дойдет, правда же?
-Ага, - ответил я, нашарил тапки и повис на подруге всей тяжестью. Она выругалась мне в ухо.
Дамблдор сидел за письменным столом в кресле с высокой спинкой, на нём был великолепно расшитый пурпурно-золотой халат, надетый поверх белоснежной ночной рубашки, но выглядел Дамблдор нисколько не сонным.
-Профессор Дамблдор, - сказала МакГонаггал, - у Гарри был… был кошмар. Он говорит…
-Это не кошмар, - вставил я. - Это волдемортовский глюк, у меня такое уже было. На отца Рона набросилась гигантская змея.
-Как вы это увидели? - спокойно спросил Дамблдор, по-прежнему не глядя на меня.
Я постучал себя по лбу.
-Вот из-за этого шрама я Волдеморта чувствую и вижу иногда, чего тут неясного? У нас с ним беспроводная связь! Но если это важно, то я видел глазами змеи.
-Артур серьёзно ранен?
-Кровищи - море, - охотно повторил я, и Рон побелел. - Его раза три цапнули, а зубы - во! С мою руку!
Я преувеличивал, конечно, но…
Тут директор обратился к одному из портретов, висевшему под самым потолком.
-Эдвард! - властно произнёс он. - И вы, Дайлис!
Волшебник с землистым лицом и короткой чёрной чёлкой и его соседка, пожилая ведьма с длинными серебряными локонами, как будто бы крепко спавшие, мгновенно открыли глаза.
-Вы слушали? - спросил Дамблдор. Волшебник кивнул, волшебница сказала:
-Естественно.
-Он рыжий, в очках, - сказал Дамблдор. - Эдвард, вам надо поднять тревогу, позаботьтесь, чтобы его нашли наши люди…
Оба кивнули и ушли из своих рам, но не появились на соседних портретах (как это обычно бывало в Хогвартсе), а просто исчезли.
-Эдвард и Дайлис были самыми прославленными директорами Хогвартса, - сказал Дамблдор, стремительно пройдя мимо нас к своему фениксу. - Настолько знаменитыми, что их портреты висят во многих важных учреждениях волшебников. Они свободно перемещаются между своими портретами и поэтому могут сообщить нам, что происходит в других местах. А вы присядьте пока… Минерва?
Я сел на стул, который наколдовала наша деканша, и поджал ноги - по полу дуло.
-Нам будет нужно предупреждение, - очень спокойно сказал Дамблдор птице.
Феникс исчез во вспышке пламени.
Дамблдор стремительно подошёл к одному из серебряных приборов (назначения которых я до сих пор не знал, но изо всех сил пытался распутать их струны, когда доводилось оказаться в этом кабинете), перенёс его на стол, сел и легонько постучал по нему концом волшебной палочки.
С ритмичным позвякиванием прибор ожил, из серебряной трубочки наверху стали выходить маленькие клубы бледно-зелёного дыма. Директор внимательно вглядывался в дым, между бровей у него залегла глубокая морщина. Через несколько секунд дым пошёл ровной струёй, она сгущалась и закручивалась в воздухе… и вот уже вылепилась из неё змеиная голова с разинутой пастью.
«Ха!» - подумал я, покосившись на Гермиону. Та кивнула, неотрывно глядя на эту штуковину: тоже разбирала струны.
-Конечно, конечно, - бормотал директор, по-прежнему наблюдая за дымом без малейшего удивления. - Но сущности разделены?
Тут Гермиона двинула мне локтем в бок, и меня осенило.
«Еще один крестраж?» - произнес я одними губами, и она кивнула.
Между тем дымная змея превратилась в двух, обе сворачивались и извивались в полутьме. Дамблдор постучал по прибору палочкой: позвякивание замедлилось и стихло, дымные змеи побледнели, расплылись в воздухе и пропали.
Тут вернулся Эдвард.
-Какие новости? - спросил Дамблдор.
-Я кричал, пока кто-то не прибежал, - сообщил волшебник. - Сказал, что слышал внизу какое-то движение… Они не сразу мне поверили, но спустились посмотреть… вы знаете, внизу наблюдать некому - портретов там нет. Короче говоря, через несколько минут его принесли. Вид неважный, весь в крови. Когда они ушли, я перебежал в портрет Эльфриды Крэгг, чтобы разглядеть получше…
-Хорошо, - сказал Дамблдор, а Рон приподнялся. - Значит, Дайлис увидит, когда его доставят…
Через минуту на своём портрете появилась волшебница с серебряными локонами, откашлялась и сказала:
-Да, его доставили в больницу святого Мунго… пронесли мимо моего портрета… Выглядит плохо.
-Благодарю вас, - сказал Дамблдор. Он повернулся к МакГонаггал: - Разбудите остальных детей Уизли.
-А Молли?
-Этим займётся Фоукс, когда проверит, нет ли поблизости незваных гостей. Но, возможно, она уже знает…
Дамблдор подошёл к другому портрету - волшебнику с умным лицом и остроконечной бородкой. Этот был одет в цвета Слизерина и спал так крепко, что не слышал Дамблдора, пытавшегося его разбудить. Где-то я его уже точно видел!
-Финеас… Финеас! Финеас!!!
Прикидываться дальше было невозможно, тот нарочито вздрогнул и широко раскрыл глаза.
-Кто-то звал?
-Надо, чтобы вы ещё раз посетили свой другой портрет, Финеас, - сказал Дамблдор. - У меня новое сообщение.
-Посетить мой другой портрет? - скрипучим голосом сказал Финеас с притворным зевком (при этом взгляд его обежал комнату и остановился на мне). - Ну, нет, Дамблдор, я сегодня ужасно устал.
Вразумляли его всей толпой бывших директоров. Мне, если честно, сразу понравился этот мужик!
-Ну, хорошо, - согласился он наконец. - Так и быть.
-Передайте Сириусу, что Артур Уизли тяжело ранен и что его жена, дети и Гарри Эванс нуждаются в убежище в доме на площади Гриммо!
-Сириус в Австралии, - подал я голос. - Да и все равно он никого, кроме меня, не пустит, так что вариант с убежищем не пройдет, не утруждайтесь, сэр.
-А, отлично, никуда идти не надо, - довольно кивнул дядька с бородкой и снова устроился в кресле.
Я прочитал подпись на табличке - Финеас Найджелус Блэк, вот как! Видимо, вредность - это у нас семейное.
-Гарри!
-Я правду говорю, сэр, - сказал я Дамблдору. - Сириус обещал мне никого постороннего в дом не впускать, Гермиона свидетель.
-А мисс Грейнджер…
-А я не посторонняя, - улыбнулась она и демонстративно взяла меня за руку.
Тут профессор МакГоннагал ввела Фреда, Джорджа и Джинни, встрёпанных и ошарашенных, в ночной одежде.