В 1727 году капитан Снелгрейв вместе с другими белыми спутниками посетил лагерь короля Дагомеи через несколько недель после того, как этот вождь завоевал территорию племени Вида. Вскоре после их прибытия к ним подошел гонец, приглашая пройти к вождю. «Мы пошли, – продолжает капитан, – и увидели по пути два больших помоста, заваленные мертвыми мужскими головами ужасного вида. От них исходил невыносимый смрад. Переводчик объяснил нам, что это головы четырех тысяч соплеменников Вида, которых дагомейцы принесли в жертву своему богу». Белые люди видели другие отвратительные сцены, включая жертвоприношения многих мужчин, женщин и детей. Переводчик пояснял, что «голова пленника – жертва вождю, кровь – для фетиша, а тело – людям».
И такие убийства продолжались все время. Кровавые бойни происходили в Бенине даже в 1897 году, когда англичане захватили эту территорию.
Число африканцев, вывезенных в обе Америки и в Вест-Индию за три с половиной столетия перевозки рабов, вероятно, сильно уступало числу людей, насильственно преданных смерти разными способами на влажном побережье, с его кровавыми бойнями, похотью и громом тамтамов. Этот писатель еще в молодости встретил в южноафриканском порту старика, прожившего много лет среди зулу. На вопрос, как те оценивали потери в людях во время битвы при Исандхлвана, он ответил: «Зулу ведут учет не соплеменников, но голов своего скота, который, подобно другим африканским племенам, считают более ценным, чем людей».
Капитан Снелгрейв, работорговец с большим опытом, находит несколько слов в оправдание торговли:
«Что касается причин обращения этих людей в рабов, то их можно подвести под следующие несколько параграфов.
1. С незапамятных времен среди негров существует обычай обращения в рабство всех пленников, захваченных на войне. До того как они получили возможность продавать белым людям пленников, им приходилось убивать последних в больших количествах. Так много людей негры не могли использовать на своих собственных плантациях из опасения, что те восстанут и будут угрожать безопасности своих владельцев.
2. Большинство преступлений у них наказывается штрафами. Когда преступник не располагает средствами заплатить штраф, он продается в рабство. Такова практика как жителей континентальной части Африки, так и побережья.
3. Должники, которые отказываются платить долги или неплатежеспособные, подлежат обращению в рабство. Однако друзья могут выкупить их, а если не смогут или не пожелают этого сделать, то тогда их продают совсем к выгоде кредиторов. Но в руки европейцев попадали немногие из таких – их использовали соплеменники для собственных нужд.
4. Мне говорили, что некоторые континентальные обитатели имеют обыкновение продавать в рабство своих детей, хотя к этому их никто не принуждает. Я склонен верить в это, но никогда не замечал, чтобы это практиковали жители прибрежных районов, если их не вынуждали поступать так крайняя нужда и голод, как это случилось позднее с племенем вида.
Сейчас таким образом становятся рабами многие негры, особенно попавшие в плен во время войны. Число последних столь значительно, что можно смело утверждать без всяких преувеличений, что представители всех европейских стран, заключившие торговые сделки на побережье Гвинейского залива, в некоторые годы вывозили оттуда по меньшей мере по семьдесят тысяч негров. Вначале это число, несомненно, может показаться невероятным. Тем не менее, если принять во внимание протяженность побережья, которая составляет 4000 миль от островов Зеленого Мыса до Анголы, а также распространенную среди аборигенов полигамию, способствующую обилию населения, то, надеюсь, не покажется удивительным, что отсюда ежегодно вывозится так много рабов.
Против законности такой торговли часто выдвигаются возражения, которые я не стану опровергать. Замечу только, что, хотя торговля людьми может на первый взгляд показаться варварской, аморальной и противоестественной, тем не менее работорговцы могут привести в свое оправдание самый веский аргумент представителей всех видов торговли – выгоду. И это относится не только к купцам, но и к самим рабам, что подтверждают нижеследующие доводы.
Во-первых, очевидно, что множество людей, захваченных в плен во время войны, могли быть бесчеловечно уничтожены, если бы им не представилась возможность попасть в распоряжение европейцев. Таким образом, многие жизни весьма полезных людей, по крайней мере, были спасены.