Я с удовольствием отодвинул в сторону пишущую машинку и сел играть с Леди Ку'эй и слепой миссис Фифи Грейвискерз, которые так терпеливо дожидались этой минуты.
Той же ночью снова пришло телепатическое послание.
— Лобсанг! Твоя книга еще не закончена.
Сердце у меня упало, ведь я ненавидел писательство, зная, что лишь ничтожно малое число людей способно к постижению Истины. А я пишу о том, что вполне под силу человеческому разуму. Даже самые элементарные ступени этих возможностей все равно будут встречены с недоверием. Зато стоит объявить, что русские отправили человека на Марс, и это немедля будет принято на веру! Человек страшится способностей своего же разума и может рассматривать лишь вещи, не имеющие никакой ценности, вроде ракет и космических спутников. Используя же ментальные процессы, можно добиться гораздо лучших результатов.
— Лобсанг! Истина? Ты помнишь древнюю еврейскую притчу? Запиши ее, Лобсанг, и напиши еще о том, что может произойти в Тибете!
«Одного раввина, известного своей ученостью и умом, как-то спросили, почему он так часто иллюстрирует великие истины простыми, незатейливыми историями. — Это, — сказал мудрый раввин, — лучше всего объяснить притчей! Притчей о Притче. В давние времена Истина ходила среди людей неприкрашенной, нагой, как и положено Истине. Кто ее видел — отворачивался от стыда или страха, ибо не мог смотреть ей в лицо. Так Истина и бродила среди народов Земли, нежеланная, всеми презираемая и отвергнутая. Однажды, неприкаянно ковыляя по дороге, она встретила Притчу, беззаботно гуляющую по свету в дорогих ярких одеждах. — Почему ты так печальна и несчастна, Истина? — спросила Притча с веселой улыбкой. — Потому что я так стара и уродлива, что люди избегают меня, — скорбно ответила Истина. — Чепуха! — рассмеялась Притча. — Люди избегают тебя не поэтому. Надень кое-что из моих одежд, ступай к людям и сама увидишь, что будет. — И вот Истина нарядилась в красивые одежды Притчи, и теперь, куда бы она ни пошла, всюду ее встречали как желанную гостью. — И старый мудрый раввин с усмешкой сказал: — Люди не в силах смотреть в глаза нагой Истине, они предпочитают видеть ее в одеждах Притчи».
— Да, да, Лобсанг, это хороший перевод наших мыслей. А теперь сама Притча.
Кошки ушли на свои подстилки дожидаться, когда я по-настоящему закончу работу. А я снова сел за машинку, вкрутил чистый лист бумаги и продолжил…
Из дальнего далека мчался Наблюдатель, вспыхивая призрачной голубизной над континентами и океанами, переносясь из освещенной солнцем на ночную сторону Земли. Будучи в астральном состоянии, он был видим только ясновидцам, но сам видел все, и возвращаясь впоследствии в свое тело, помнил все. Безучастный к холоду и разреженному воздуху, он затаился за высокой горной вершиной и стал ждать.
Первые лучи утреннего солнца, коротко блеснув, позолотили горные пики, отражаясь мириадами оттенков в снегах расщелин. В посветлевшем небе забрезжили рассеянные потоки света, и солнце неторопливо показалось над дальним горизонтом.
Внизу, в долине, начали твориться странные вещи. Замелькали старательно замаскированные фары тягачей. Серебряная ниточка Счастливой Реки едва заметно поблескивала, ловя отражения солнечных лучей. Повсюду царила странная, тщательно скрываемая суматоха. Коренные жители Лхасы либо попрятались в домах, либо лежали в казармах трудовых лагерей под бдительной охраной.
Солнце медленно шло своей тропой. Вскоре первые лучи, осторожно пробираясь вниз, коснулись странного сооружения, возвышавшегося в дальнем конце Долины. Солнце светило все ярче, и Наблюдатель смог лучше разглядеть эту громадину. Это был огромный цилиндрической формы предмет, а на его заостренном носу, нацеленном в небеса, были нарисованы глаза и оскаленная пасть. На протяжении столетий китайские моряки рисовали такие глаза своим кораблям. Теперь же на корпусе Монстра эти глаза горели ненавистью.
Солнце поднялось еще выше, и скоро вся Долина уже купалась в его лучах. Странные металлические конструкции были отведены в стороны от Монстра, который теперь лишь частично покоился в своей колыбели. Огромная ракета, опирающаяся на хвостовые плавники, выглядела зловеще, наводила смертный ужас. У ее подножия сновала целая армия техников, похожих в своих шлемофонах на потревоженную колонию муравьев. Пронзительно взвыла сирена, ее отголоски покатились по горам, отражаясь от скалы к скале, от стены к стене и смешиваясь в оглушительную, чудовищную какофонию звуков. Солдаты, охрана, рабочие стремглав бросились прятаться в дальних скалах.
Посреди горного склона луч солнца выхватил группу людей, сгрудившихся у радиостанции. Один из них взял микрофон и что-то сказал обитателям огромного бункера из бетона и стали, наполовину упрятанного в землю примерно в миле от ракеты. Гулкий голос начал отсчет секунд и умолк.
Несколько мгновений не происходило ничего, царил полный покой. Все замерло, кроме ленивых щупалец пара, сочащегося из ракеты. Потом пар вырвался мощными клубами, грянул нарастающий рев, вызывая небольшие камнепады. Сама земля, казалось, со стоном содрогнулась. Грохот становился все мощнее, достигнув уровня, от которого могли лопнуть барабанные перепонки. Из основания ракеты вырвался огромный язык пламени и пара, скрывая под собой все. Очень медленно, словно с гигантским усилием, ракета начала подниматься. В какой-то момент она, казалось, встала на огненном столбе, затем, набрав скорость, поползла вверх, в застонавшие небеса, изрыгая ненависть и презрение к человечеству. Она уходила все выше и выше, оставляя за собой длинный шлейф дыма и пара. Долго еще среди горных вершин отдавался эхом этот вой, хотя ракета давно уже скрылась из виду.
На склоне горы группа техников лихорадочно следила за экранами своих радаров, что-то тараторила в микрофоны, либо изучала небо в мощные бинокли. Далеко вверху вспыхнула и погасла яркая точка, и ракета легла на боевой курс.
Из-за скал показались перепуганные лица. Люди сбивались в маленькие кучки, временно позабыв обо всяких различиях между каторжниками и охранниками. Минуты с тиканьем вели свой счет. Техники отключили свои радары, ибо ракета уже вышла из зоны их контроля. Минуты с тиканьем вели свой счет.
Внезапно техники, бешено жестикулируя, вскочили на ноги, забыв от волнения включить микрофоны. Ракета с ядерной боеголовкой упала на далекую миролюбивую страну. Земля превратилась в кромешный ад, города лежали в руинах, а люди попросту испарились. Китайские коммунисты, включив на полную мощность громкоговорители, кричали и вопили, отбросив всякую сдержанность, радуясь своему ужасному достижению. Первый этап войны завершился. Преисполненные радости техники бросились готовить к старту вторую ракету.
Фантазия ли это? Это вполне могла быть реальность! Чем выше расположена точка запуска ракеты, тем меньше сопротивление атмосферы, тем дальше и с меньшим расходом топлива ракета может улететь. Ракета, запущенная с тибетских плоскогорий на высоте в семнадцать тысяч футов над уровнем моря, будет более эффективна, чем ракета, запущенная с равнин. Таким образом, коммунисты обладают огромным преимуществом над остальным миром, поскольку располагают самыми высокогорными установками для запуска ракет в космос или другие страны.
Китай напал на Тибет — но не покорил его — с тем, чтобы приобрести это преимущество над Западными державами. Китай напал на Тибет с тем, чтобы подобраться к Индии, когда будет к этому готов, и, возможно, двинуться через Индию на Европу. Может статься, Китай и Россия объединятся и возьмут мир в клещи, которыми сокрушат свободную жизнь во всех странах, которые окажутся у них на пути. Такое может произойти, если ничего не предпринять в ближайшее время. Польша? Перл-Харбор? Тибет? «Эксперты» уже заявляли, что такие аномалии невозможны. И они ошибались! Неужели они ошибутся снова?