Толчок минимальный. Настолько, чтоб просто оторваться от «прыгуна» и в режиме бумажной снежинки полететь через этот долбанный полтинник метров, где и ступить негде. «Прыгун» висит в невесомости, принайтованный тросом к переборке; я лечу в невесомости, застрахованный верёвкой; Максимыч курит бамбук в невесомости, страхуя меня на «прыгуне»… идиллия, ёптыть!
«По-пластунски быстрей бы дошёл…», – подумалось мне, когда я ещё даже половину пути не преодолел.
Тут ещё был риск натянуть верёвку: «Ёкай» выразил сомнение, что её длины хватит для наших нужд. Рывок верёвки на натяжение в лучшем случае неприятно дёрнет меня, но всё равно траектория изменится непредсказуемо. Это же не стоп-кран, который заставит тебя замереть там, где сработал. Точек опоры же нет. А так… даже, если конец окажется слишком коротким и фал натянется раньше времени, Максимыч просто подтянет меня и будет вторая попытка. Или не будет. Смотря, как натянется… В смысле, фал, а не Максимыч…
Вот и конечная остановка. Длины верёвки хватило: я как раз медленно проплывал вдоль переборки, откуда торчала непонятно как вонзившаяся ферма. Трёхгранная балка без видимых опасно заострённых кромок послужила идеальным дном, об которое можно заякориться. Аккуратно, подплывая к ней, ухватился руками и погасит об неё свой импульс. Слегка подтянуться, перехватиться, притянуть себя к ней, обхватить ногами. Чисто ради интереса попробовать активировать магнитные захваты на ботинках. Ну, да, конечно, пошёл я на хер… цветной металл. Хер тебе военно-морской, а не магнитные свойства. Ну и ладно. Так обойдёмся.
Сбросил с себя легко накинутую петлю и принайтовал конец фала к балке. Последняя с виду застряла в переборке надёжно, хрен выдернешь. Только если специально целью задаться. Интересно, на какую глубину она в ней сидит…?
– Я на месте, – доложил Максимычу. – «Прыгун» без присмотра оставим?
– А кто его тут угонит в полном вакууме? – усмехнулся «Ёкай». – Некроморфы? Не переживай, я программу самоуничтожения поставил. Без пароля никто никуда не улетит.
Предусмотрительно.
Электрику понадобилось куда меньше времени на преодоление пути, чем мне. Тот просто обхватил рукой фал, как страховочный леер, оттолкнулся от «прыгуна» и полетел в мою сторону, страхуясь об верёвку на всякий случай. Не прошло и минуты, как я уже помогал напарнику гасить импульс.
– Не люблю невесомость, – в динамике раздался голос соратника. – Вестибулярный аппарат хочет выйти в окно два раза и три из них разбиться насмерть.
– Нелегка доля технарская, – хмыкнул я в ответ. – Только потому, что ты знаешь чуть больше остальных, на тебя могут возложить все задачи мира.
– Хер на тебя могут возложить, а не задачи мира, – буркнул электрик. – Совсем технарей за людей не считают. Будто мы киборги какие. И в космос должны уметь выходить, и инопланетные технологии щёлкать вместо орешков, и руками делать непосильное для станков.
– Точно, – усмехнулся, припоминая наши послужные списки. – И на Даккаре с пулемётом крыть вместо штатной подгруппы усиления, и на «прыгуне» челночить по всей Солнечной системе, и на другом конце Вселенной людей спасать.
– Точнее, гробить, – выдохнул изливший душу «Ёкай», возвращаясь в рабочий режим.
Электрик посмотрел на детектор признаков жизни, что заблаговременно (видимо, ещё на планете) разместил у себя на предплечье.
– Прибор показывает, что в радиусе ста метров мы единственные живые существа. Жёстко вы их, конечно, раздолбали…
– Не спеши радоваться, – вздохнул уже я. – Не факт, что «люсики» решили «задвухсотиться». Тут звёздные врата должны быть на борту. Есть шанс, что куда-нибудь ушли сквозь них.
Путь из ангара в основной объём корабля нам преградили ворота шлюза, ныне находящиеся в закрытом положении. Видимо, экипаж флагмана вёл борьбу за живучесть борта. Обычно, на судах гоа`улдов в закрытых воротах шлюза нет необходимости: давление атмосферы в ангаре удерживает силовое поле, проницаемое для движения глайдеров в обе стороны. Если шлюз закрыт, значит, с разницей давлений невозможно справиться иными средствами.
С шлюзом долго воевать не пришлось. Корабль разбит, но какая-то толика энергии в аварийных аккумуляторах всё ещё осталась. Сумели пройти внутрь, не прибегая к помощи тяжёлой артиллерии наподобие болгарок и плазморезов.
Дальнейший час – это перемещение от разбитого ангара до грузового створа. И если в условиях известного проекта корабля или наличия хоть какой-то опоры это дело плёвое, то исследовать абсолютно незнакомый проект и при этом опасаться возможно оставленных ловушек, типа мин или растяжек – задача абсолютно иного порядка.