– А без поздравлений можно? – поинтересовался я. – Ну, там, закрытие контракта, надбавки за участие в боевых действиях, премия за добытые трофеи… и я домой пошёл. Честно, мне бы и по мелочи хватило.
Дегтярёв в теле Рыковой воззрился на меня, как на сбежавшего из дурки.
– Ты как медкомиссию прошёл, дурашка? – переспросил он. – Перебьёшься! После того, во что ты влип, ты невыездной минимум на полсотни лет. Если не пожизненно… охота тебя прозябать в дырявом сарае, гордо именуемом собственной дачей? Ты ж вечно под колпаком будешь! С такими знаниями тебя никто никуда не выпустит. У тебя один путь, до конца дней своих гордо нести славу и бред в глубины космоса. А уж будешь ли топтать тумбочку дневального или пиратствовать на своём линкоре – только от тебя зависит. Так что хавай и не обляпайся. Домой придёшь – будет награждение со всеми причитающимися.
– Ну, хоть не расстрел перед строем, – пробормотал я.
– Могу исполнить, – с готовностью предложил майор. – Нужен?
– Как кабель на ужин…
– Вот тогда и не тявкай, – хмыкнул офицер. – Если с официальной частью покончено, тогда к делу. Одна из плюшек будет полагаться вот за это.
Собеседник ткнул себя пальцем в грудь. Точнее, в грудь тела Аньки Рыковой.
– Рыкова Анна Николаевна сейчас сознанием находится на Земле в моём теле, – произнёс военнослужащий. – Даёт показания по делу о причастности к организации, известной как «Люсианский союз». Ситуация щепетильная и не каждый судья возьмётся её разрешать. И от твоего содействия или бездействия далеко не в последнюю очередь будет зависеть вынесенное решение.
– А чего его выносить? – осведомился я. – Всё очевидно. Если вам нужны протокольные записи допроса свидетелей по делу…
– Поговори мне ещё, – чуть жёстче пригрозил майор. – У меня не так много времени, чтоб валандаться тут с тобой. И у твоей Анны Николаевны, между прочим, тоже. Поэтому отвечай коротко и по существу. Про вашу связь не обязательно, кстати. Уже вся ВКО знает, что вы трахаетесь напропалую.
Я надеюсь, это был такой речевой оборот, про «всю ВКО»?
Ведь, речевой оборот же, да?
– Доктор Рыкова подписала контракт с ВКО. В ходе разработки выясняется, что она – действующий член ячейки Люсианского союза. Во время её присутствия в составе экспедиции тебе удаётся не только затащить её в постель, но и заставить отречься от прежних убеждений. И если с постелью я вас ещё могу понять, то вот второй пункт заставляет задуматься. А потом её в ходе абсолютно смутных и непонятных разборок без предисловий гасит «свой» же люсианец, после чего стреляется сам. Что у вас тут, бл9ть, в вашей галактике происходит?!
За несколько предложений собеседник вывалил на меня херову тонну своих проблем и заставил их разгребать, буквально расписавшись в бессилии собственного ведомства.
Рыкова подписала контракт с ВКО? А ко мне какие претензии? Я её, что ли, нанимал?
Разрабатывали Рыкову уже после подписания контракта. А до этого момента сделать всё правильно религия не позволяла?
Разработанную Рыкову, уже известную как член Люсианского союза, допустили до работы за звёздными вратами. Это наглый саботаж или форменное раздолбайство? Мне его распедаливать, что ли?!
Претензия про постель в исполнении майора вообще отрыв башки! Или он обиделся, что ему тоже не досталось?! Хотя, тут, конечно, офицер прав: спасибо ему за тонкий намёк. Мы тут, как бы, в ранге сослуживцев проходим. Внутри конторы неуставные взаимоотношения не поощряются. «Неуставные» – это всё, что за рамками устава, начиная от мордобоя и отжима денег и заканчивая групповухой в лазарете с медсестричками после отбоя в режиме «одна девочка на группу».
Про сентенцию про отречение от убеждений хочется сказать хоть что-то. Но от присвоенного мне списка достижений банально мат застревает в горле. Прямо гордость распирает за самого себя, когда слышишь перечень собственных злодеяний.
Ну, а про самострел курткобейнувшегося люсианца мне и вовсе неведомо: без меня событие произошло. Как, собственно, и скоропостижная кончина Рыковой.
– То есть, – кашлянул я. – Земля отослала непроверенного агента союза за врата, в чём уже намешано три косяка… Рыкова изъявила желание перейти под наши стяги, в чём усмотрели залёт… её застрелил какой-то овощ, а теперь всё это адресуют мне. Я ничего не перепутал?