И, удерживаясь за руку полковника, я показал ему всё то, о чём только что говорил. Получилось малость неуклюже. Подвижность скафандров Древних сильно отличалась от привычных нам земных. Да и экзоскелет мы не в каждую модель встраивали. С непривычки мы оба двигались как деревянные буратино.
Через три минуты мы с полковником уже уверенно стояли на стене.
– Не забывай, что этому щиту уже больше миллиарда лет, – я указал на едва заметно мерцающий жёлтеньким прозрачный плёночный «верх» в паре десятков метров от нас. – Если что, у нас тут три главных опасности: метеориты, радиация, и гравитация. Смотри в оба. Если что заметил подозрительное или ненормальное – незамедлительно сообщай мне.
Создавалось ощущение, что старше по званию не он, а я.
– Понял тебя, «Рассвет. Я «Звезда».
Ну, хоть не пререкается, как «Тополь». Уже хорошо.
А самому мне подумалось: как так получилось, что Мигунов в околокосмическом направлении знает и понимает меньше меня? По идее, его должны были дрочить и готовить похлеще нас все, вместе взятых, за исключением прям уж ну сугубо узкоспециализированных ниш знаний. По факту же, выходит, что сейчас он стажируется у меня. Не сказать, что должно быть всё строго до наоборот, но происходящее мне казалось ненормальным. Неужели его просто сняли с другого направления и молча воткнули на «Судьбу», забив на переподготовку? Я бы не удивился
– Теперь смотри, как идём, – продолжалось науськивание моего ведомого. – Ни в коем случае не пытайся отталкиваться, как будто ты бежишь. Оторвал левую ногу, перенёс на шаг, поставил. Оторвал правую ногу, перенёс на шаг, поставил. Давай, пробуй. Как в армии. И… «С левой! С левой! Раз, два, три!». Левой! Левой! Раз, два, три! Левой…!
«А он быстро учится», – подумалось мне.
– Из тебя вышел бы неплохой командир, – задыхаясь с непривычки, произнёс полковник.
Я потянулся к регуляторам на нагрудном модуле офицера и подкрутил вентиль на его груди, увеличив подачу воздушной смеси. Пусть кислорода будет побольше, а то дыхание у офицера сбивчивое. Видно, что в космосе он далеко не ветеран. Тем паче – в открытом.
– Я думал над этим. Но для этого надо много учиться. Поэтому я стал слесарем-оружейником. Там всё само, как-то, получается. Потому и остался гражданским после дембеля.
Смех смехом, но в оружейном деле учить пришлось не меньше, а то и больше, чем в военном деле. Но тут уже срабатывает личная предрасположенность каждого. Кто-то двумя руками умудряется одновременно четыре блюда готовить, а кому-то даже рогатку доверять страшно.
Несколько десятков метров, что оставались до первой преграды после первых шатких шагов полковника, мы прошли относительно быстро. Скрывшись в тени от лучей звезды, врубили встроенные в шлемы фонари. Отражённого света от белого карлика хватало, но не везде. А провалиться в пробоину на хрен, извиняюсь, никому не охота.
– Теперь смотри, как идём со стены на стену. Подошёл. Правую ногу (левую, если хочешь) поднял, поставил на стену – магнит прицепился к металлу. Левую ногу отрывать не спеши, присядь, и оттолкнись посильнее: помни, у магнитов большая мощность. В первый раз я тебе помог, теперь будет тяжелее. Смотри. Правой ногой на стену, присел, оттолкнулся: левую ногу за собой. Следи за равновесием, иначе потеряешь ориентацию.
Я посмотрел на полковника: он стоял на соседней плоскости перпендикулярно моей и смотрел на меня.
– А ты почему на стене нормально стоишь? До хера ниндзя, что ль?
– Забудь про ориентацию, как раньше! – закатил глаза я. – В невесомости у тебя только два направления: низ – там, где ты стоишь; и перёд – туда, куда ты смотришь.
Офицер вздохнул.
– Эх, техники… что с вас взять. Уже простой человеческий юмор перестаёте понимать.
Мигунов пнул стену и чуть не рухнул на спину. Ладно, научится. В конце концов, стена под 90 градусов стоит, а взойти на неё в скафандре – уже задача. Минут пять он так промаялся, покуда не свалился без сил. Я только закатил глаза.
– Ладно, учимся по-другому. Вставай.
Полковник как-то неестественно пошатнулся, но принял более или менее устойчивое положение «стоя».
– Подойди к стене спиной.
Глухая вибрация прошлась под ногами – офицер громко грохнулся спиной по металлу переборки (точнее, того, что от неё осталось).