Его отношения с Леви Эшколом, назначившим его на этот пост, были довольно официальными, но Эшкол стремился к другому. Как премьер-министр, отвечавший за деятельность «Моссада» и «Шин Бет», он желал установления тесных и даже дружеских отношений с Хармелином — в отличие от шефа «Моссада» Меира Амита, который часто доставлял ему неприятности.
Эшкол считал Хармелина безукоризненно честным, искренним человеком, который во всем стремился к совершенству. С другой стороны, Хармелин был слишком скучен для Эшкола, изощренного политика, мастера партийных интриг и любящего шутку человека. Это чувство юмора не находило отклика у Хармелина, несмотря на постоянные попытки Эшкола оживить их беседу юмором и мудростью на его любимом идише.
Однажды «Шин Бет» выявила подготовку к покушению на жизнь премьера и удвоила его охрану. Каждую неделю поступали сигналы о том, что премьер-министр может быть убит, которые в целом игнорировались, так как израильтяне считали, что настоящий убийца никогда не будет писать письма с угрозами. После убийства президента Джона Кеннеди «Шин Бет», однако, стала относиться к этим сигналам более серьезно и избегать ненужного риска.
И сразу после гибели Кеннеди Хармелин, в обязанности которого входила организация охраны премьер-министра, заявил Эшколу, что теперь у него будет два круглосуточных телохранителя вместо одного.
— Но вы можете полностью полагаться на их способность хранить секреты, — добавил шеф «Шин Бет», памятуя о том, что Эшкол был вдов и время от времени мог принимать у себя женщин. — Если у вас будут встречи интимного плана, — пояснил Хармелин, — они не проронят ни слова.
Эшкол с типичным для него юмором ответил:
— Наоборот. Пусть рассказывают.
Но Хармелин даже не улыбнулся этой шутке. Так же бесстрастно он повел себя, когда получил новое задание — поддержание порядка на оккупированных территориях.
Решение возложить на «Шин Бет» ответственность за поддержание порядка на оккупированных территориях, распространив таким образом юрисдикцию службы внутренней безопасности за пределы официальных границ Израиля, было принято 19 июня 1967 г. на заседании «Бараш» — комитета начальников разведслужб Израиля. Прошла всего неделя со времени триумфального окончания Шестидневной войны, и ощущение победы кружило голову. По традиции комитета «Бараш» на заседании председательствовал руководитель «Моссада»; в заседании участвовали руководители «Амана» и «Шин Бет» — соответственно Аарон Ярив и Хармелин, а также начальник национальной полиции и генеральный директор министерства иностранных дел.
Израильское правительство испытывало некоторые трудности в определении статуса захваченных территорий. Была ли это часть «освобожденной» библейской прародины Израиля или это были «оккупированные» земли враждебных государств?
При отсутствии политического решения об оккупированных землях комитет «Бараш» вынужден был принять тактику административного «кнута и пряника», направленную на то, чтобы сохранить «статус-кво» с главным акцентом на поддержание порядка. Надеясь вбить клин между большинством палестинцев и воинствующим меньшинством, руководители разведсообщества решили, что жителям будет позволено вести нормальную жизнь. Это был «пряник».
«Кнут» заключался в том, чтобы неотвратимо и строго наказывать тех, кто будет участвовать в подрывных или насильственных действиях. Палестинцы, помогающие повстанцам, будут наказываться тюремным заключением и уничтожением домов — обычно путем подрыва их динамитом. Эти громкие взрывы должны были служить предостережением всем остальным. Потеря дома была большим несчастьем, но самым суровым наказанием, которое могла применить «Шин Бет», было изгнание. С первых же недель управления тем, что Израиль называл «административными территориями», арабы, подозреваемые в связях с ООП, выдворялись в Иорданию без права возвращения.
Практическая реализация политики «кнута и пряника» была непростой задачей, и агенты «Шин Бет» не были к этому готовы. Для них захваченные Израилем территории были «терра инкогнита» — незнакомый и чуждый мир, где агентство не имело ни своих сотрудников, ни агентуры, и все надо было начинать с нуля.
В качестве первого шага оперативники Хармелина с помощью военной разведки, используя методы психологической войны, стали распространять слухи о том, каким строгим будет оккупационный режим. Эти слухи были не столь верны, сколь устрашающи.
После того как «Шин Бет» донесла до населения мысль о том, что Израиль останется на оккупированных территориях, организация перешла ко второй стадии — предотвращению палестинских восстаний и борьбе с терроризмом. Эту задачу Хармелин поручил Аврахаму Ахитуву, возглавлявшему небольшой арабский департамент «Шин Бет». Заполняя пробелы, образовавшиеся в результате отмены в 1966 году в Галилее военной администрации, департамент Ахитува позаботился о том, чтобы израильские арабы не вели подрывной работы и не прибегали к открытому насилию.
Ахитув по образованию был юристом и работал с той методичностью, которой требовала его профессия. Однако его работа имела довольно сомнительную правовую базу, хотя все коллеги по «Шин Бет» отмечали его заслуги в создании на оккупированных землях разветвленной сети осведомителей в среде израильских арабов. Секретный доклад ЦРУ характеризовал Ахитува как «исключительно способного, трудолюбивого и амбициозного», но он также назывался и «упрямым, желчным и даже наглым».
В 1956 году во время кратковременной оккупации Израилем сектора Газа Ахитув отвечал за проведение в этом районе операций «Шин Бет». Там сохранялась палестинская администрация, и это способствовало укреплению его авторитета. В 1967 году ему было предложено использовать свои способности и добиться на всех оккупированных территориях того же результата, какого он достиг в арабском секторе Газа.
Самым ценным помощником Ахитува был Иегуда Арбел, невысокого роста человек с преждевременной сединой и гипнотическим взглядом. Его необычайно голубые глаза излучали леденящий холод. Это был романтик и эстет, любивший музыку, искусство, хорошее вино и красивых женщин. Несмотря на яркую индивидуальность, биография Арбела была очень похожа на биографии других сотрудников разведки. Он родился в Трансильвании, бывшей в то время частью Венгрии, а позже вошедшей в состав Румынии; уехал в Палестину; служил в британской армии; участвовал в войне за независимость 1948 года; служил полицейским и, наконец, в 1955 году пришел в «Шин Бет». К началу войны 1967 года он возглавлял небольшое районное отделение «Шин Бет» в Иерусалиме. Это был спокойный район, не доставлявший особенных хлопот. Поскольку в то время в Западном секторе Иерусалима было очень мало арабов, ему приходилось заниматься главным образом контрразведкой и наблюдением за иностранными дипломатами.
Арбел так скучал, что одно время подумывал о том, чтобы уйти в отставку. Однако после завершения Шестидневной войны он быстро стал одной из ключевых фигур в израильской программе борьбы с терроризмом. Это было как инъекция адреналина. Арбел как бы снова родился. Он находился в постоянном движении, ездил от одной деревни на Западном берегу к другой, вербовал осведомителей, координировал работу по проникновению в ячейки сопротивления.
В кратчайший срок «Шин Бет» удалось справиться с главной проблемой на оккупированных территориях. Палестинцы были лишены возможности поднять восстание, «Шин Бет» стала получать превосходную информацию, а это было главной предпосылкой успешной борьбы с оппозиционным подпольем.
Ахитув и Арбел сумели покрыть весь Западный берег и сектор Газа густой сетью осведомителей и тайных агентов. Большинство из них были арабами, работавшими за деньги или из чувства страха, но среди них также встречались израильтяне, свободно говорившие по-арабски. Информаторы снабжали «Шин Бет» упреждающей информацией о готовящихся акциях партизан. Именно этот непрерывный поток сведений позволил «Шин Бет» в декабрьскую ночь 1967 года так близко подойти к вилле Арафата в Рамаллахе.
По наводкам информаторов оперативникам «Шин Бет» нередко удавалось арестовывать участников тайных сходок или захватывать палестинских боевиков в момент подготовки ими террористических актов. Эта система работы, получившая название «превентивной разведки», является пределом мечтаний любого сотрудника службы внутренней безопасности, призванного вести борьбу с насилием и терроризмом. В идеале нужно стремиться не к поиску преступников после совершенного ими акта, а к предотвращению преступления.