Книга 10
1. Когда наступило лето [1] и по всей земле установилась ясная погода, император выступил из Византия в поход против населяющих внутреннюю Сирию агарян. Пройдя всю сухую часть пути, он переправился через Евфрат. Это величайшая из рек, пересекающих Азию, одна из тех, которые вытекают из Эдема, что известно нам из Священного писания [2]. В то время некий писарь по имени Никита, муж, достигший вершин учености и мудрости, находившийся в расцвете лет, следовал на свою беду за государем в этом походе, несмотря на то что отец просил его не делать этого, а остаться дома, лелеять старость своего родителя и всеми силами угождать ему, преступившему уже порог преклонных лет и приблизившемуся к закату жизни. Он пренебрег против долга своего увещеванием отца, не принял во внимание его наставлений и отправился в лагерь в чем был [3]. При переправе через реку водоворот увлек его на глубокое место, он соскользнул с коня и, унесенный течением, жалким образом захлебнулся в Евфрате, претерпев кару за свое ослушание [4].
А государь со всем своим воинством быстро продвигался по Сирии, и никто из врагов не выступал против него; устрашенные молвой о его наступлении, все они заперлись в своих крепостях и городках. Таким образом, Иоанн напал на укрепленный и славный город Эмет [5]; он принял сдачу города, взял с них огромный выкуп и тотчас же поспешил оттуда по направлению к Миефаркиму [6]. Это замечательный, славный город, превосходящий богатствами и стадами все другие поселения в тех местах. Он и этот город принудил к сдаче и, взяв с его жителей прекрасные многочисленные дары, состоящие из золота, серебра и расшитых золотом тканей, направился к Нисибису [7], где великий Иаков, стоявший у кормила епископии, сдержал некогда натиск персов, подошедших к городу с большим войском, – он напустил на них рой мух и комаров, тотчас же обратил их в бегство и таким образом победил врагов [8]. Император нашел город пустым: жители, напуганные вторжением ромейского войска, покинули его и убежали в глубь страны.
2. Пройдя и подчинив ромеям соседнюю область, [Иоанн] поспешил к Экбатанам [9], где установлена власть агарян [10]. Там было несметное количество серебра, золота и всяких иных богатств; Иоанн намеревался внезапным ударом овладеть городом. Говорят, что в Экбатанах больше золота и сокровищ, чем во всех других городах, находящихся под солнцем. Причина этому та, что экбатанцы обогащаются за счет многих стран, а сами до сего времени не испытали ни одного вражеского нашествия. Но недостаток воды и необходимых припасов удержали Иоанна от нападений на город. В тех местах простирается пустыня, именуемая Карманитидой [11]; в ней нет источников, и ничего не произрастает, она суха, безводна: путь по ней неровен и труднопроходим. Поэтому он вернулся в Византии, везя с собою полученные от агарян дары – на триста мириад серебра и золота. С торжеством провез он по площади золото, серебро, серские ткани [12] и ароматические вещества и прочие дары, взятые у агарян, горожане смотрели и дивились их множеству, восторженно встречали его, провожали приветственными кликами во дворец и прославляли его победы.
Тем временем епископы [13] из зависти оклеветали перед императором патриарха Василия, будто он обещает верховную власть какому-то из могущественных лиц и что в управлении церковью он не соблюдает установления божественных канонов. Патриарх был вызван в императорский дикастирий. Но так как он не явился, а настаивал, чтобы был созван вселенский собор, на котором он опровергнет [выдвинутые против него] обвинения (боговдохновенные предписания святых отцов требуют, чтобы для низложения патриарха созывался вселенский собор), то император сослал его в построенный им же монастырь, расположенный на Скамандре [14]. А был он мужем как бы бесплотным, изможденным; с младых ногтей предавался он подвигам отшельничества, носил зимою и летом одну и ту же одежду, не снимал ее, покуда она не истлеет и не станет негодной к употреблению; он не вкушал никакой еды и питья, кроме воды и сока древесных плодов. Говорят, что во все время своего подвижничества он спал не на ложе, а на полу. Единственным недостатком его считали то, что он слишком много стремился разузнать об образе жизни и нравственности людей, слишком много хотел разведать и совершенно попусту собирал сведения.
3. После того как Василий был приговорен к ссылке, кормило патриаршества взял в свои руки Антоний [15], муж, который с юности принял монашество в Студийском монастыре [16] и вел апостольский образ жизни. Он не носил ничего, кроме того, что нужно для покрытия тела, хотя вельможи и сами государи щедро награждали его за присущую ему добродетель. Не только [эти дары], но и все, что он получал сообразно своему сану (ибо прежде был он почтен саном синкела [17]), он раздавал бедным, подражая в милосердии Богу, а божественной и мирской ученостью будучи богат более других. В глубокой старости лицо и осанка его сияли чудодейственной прелестью. Всякий изнеженный и исполненный суетной гордыни человек, придя к нему, сразу же убеждался в том, что жизнь – тень и сон [18], и удалялся укрепившимся в благоразумной умеренности, а всякий, кто влачил жизнь, полную непоправимых бедствий, от которых не чаял избавиться, учился у него не унывать в скорбях и прибегать к тому, кто может уберечь от бед, и искать там спасения [19]. Таким, если говорить о главном, был по образу жизни и речам Антоний, муж божественный и ангелоподобный [20].
1. Имеется в виду лето 972 г. (по Газе, 488-973 г.). Яхъя Антиохийский дает самую точную хронологию событий второй половины 972 г.: «И когда вернулся Цимисхий из Болгарии, он пошел войной на страны Ислама и перешел Евфрат около Малатии в зулхидже 361 г. (с 13 сентября по 11 октября 972 г.), пошел в Диар-Рабию с большим войском и вступил в Нисибин в субботу 1 мухарама 362 г. (12 октября 972 г.)» (Розен. 184.). Сообщаемое Яхъей может настораживать тем, что он пишет о немедлен ном отправлении Цимисхия после победы над Святославом против арабов: Если война в Болгарии окончилась в июле, а поход в Сирию состоялся в сентябре, то можно подумать, что Яхья и поход против Святослава относит к 972 г., но ведь он точно датирует этот поход 971 годом; Яхья пишет, что в 360 г. хиджры (4 ноября 970-23 октября 971 г.) египетские войска пять месяцев стояли под Антиохией – и в то время «Цимисхий находился в Болгарии» (Яхъя, 182). И все же некоторая неясность сохраняется: по мнению Анастасиевича, Яхъя ошибочно отнес к 972 г. поход Цимисхия 974 г.; что же касается 972 г., в этот год поход в Месопотамию возглавлял доместик Востока (Анастасиевич. 1929/1930; 1930). С Анастасиевичем согласились многие ученые (Хонигман. 1935, 97-98; Брейе. 1947, I, 205). Однако эта версия напрочь опровергается письмами арабских владетелей, опубликованными М. Канаром (1950, 99-108). Из них с непреложностью следует, что Цимисхий лично участвовал в военных действиях осенью 972 г.
2. Лев снова проявляет свое увлечение схоластикой (см. примеч. 7, кн. VIII). По Библии (Бытие. II, 10-14), из Эдема вытекала река, разделявшаяся?; на четыре рукава, один из которых – Евфрат.
3. Немецкий переводчик понимает это место иначе: «Снарядился для похода» (Лоретте. 146).
4. Видимо, рассказ о Никите – еще один эпизод из жизни знакомых Льва. Не исключено, что именно через эту семью Лев имел протекцию при дворе – недаром он с такой почтительностью пишет об отце Никиты.
5. Эмет, Амида (совр. Диаберкир) – город в верхнем течении реки Тигр.
6. Миефарким (Мартирополь) – армянский город в Месопотамии, ныне Хиль-ван (Турция) у Евфрата (Хонигман. 1935, 154). Характерно, что Лев, расхвалив город, не знает старого его названия.
7. Нисибис, Низибия, город южнее Мартирополя, в течение ряда веков был яблоком раздора между Персидской державой, Арменией и Римом, между Византией и арабами. Согласно Яхъе, Нисибис был взят 12 октября 972 г.
8. Это сказание приведено у Феодорита Киррского (II, 26). Имеются в виду события 337-338 гг. (Ср. Петере. 1920, 317-318).
9. Экбатаны – древнее название города Хамадан (Персия). Известия о богатствах Экбатан могли быть заимствованы из древней литературы о походах Александра Македонского. Однако в данном месте Лев Диакон допустил ошибку: желая показать свои познания в старинной литературе, он, по-видимому, принял название Экбатаны за старинное название современного ему Багдада, который, действительно, слыл тогда самым богатым городом в мире.
10. Слова историка «где установлена власть агарян» Лоретте (147) понимает как «где находится дворец князя агарян».
11. Кармания – область у Персидского залива, простирающаяся в сторону Каспийских ворот (Страбон. XI, II, 9, 14). В действительности имеется в виду пустыня Джебель-Хамрин на пути к Багдаду (Хонигман. 1935, 99, примеч. 1).
12. Серскими назывались ценные шелковые ткани, вывозившиеся из Индии (Книга эпарха. 149).
13. Низложение патриарха произошло весной 974 г. Насколько была острой внутрицерковная борьба во второй половине Х в., можно судить по сохранившимся трактатам (Даррузес. 1966), в которых говорится о попытках митрополитов захватить власть в церкви и лишить патриарха всякого влияния. С одной стороны, сторонник патриарха Никита Амасийский жалуется, что два-три митрополита захватили всю власть, а патриарха, словно раба, тащат куда хотят. С другой – некий аноним протестует против права Константинопольского патриарха вмешиваться в выборы епископов и митрополитов. Лев Диакон, как кажется, сочувственно относится к смещенному патриарху. Очевидно, Василий Скамандрин был неугоден епископам, и против него началась кампания клеветы.
14. Скамандр – река в Малой Азии во Фракисийской феме. О каком монастыре идет речь, неизвестно.
15. Антоний III Студит был патриархом с 974 по 979 г. (Грюмель. 1958,436).
16. Студийский монастырь основан в 463 г. Играл большую роль в византийской истории VIII-IX вв. Позже русские монахи имели связи со Студийским монастырем. Находился недалеко от Золотых ворот (Жанен. 1953, 444-445), у совр. мечети Мирахорсами (Жанен. 1950, 46; 282; 395-396).
17. Синкел – советник при епископе или патриархе. Это почетное звание появилось в Х в. В Х-XI вв. синкел был первым после патриарха духовным лицом и являлся как бы его наследником. В табели о рангах «Книги церемоний» (530-532) синкел стоял выше митрополита. Впоследствии син-келы появились и у епископов, с середины XI в. титул синкела теряет (особенно при Комнинах) свое значение.
18. Этот мотив популярен и в библейских (Иов. VIII, 9; Псалмы. CXLIII, 4 и др.), и в античных текстах (Пиндар. Пифийские. VIII, 95; Софокл. Аякс, 125 и т. д.), так что источник его появления у Льва Диакона установить трудно.
19. Не совсем точное извлечение из послания апостола Павла к Эфесянам (III, 13).
20. Странно, что Лев, с таким восторгом отзываясь об Антонии, ни словом не обмолвился о преемнике Антония – Николае II Хрисоверге. Очевидно, патриархи, правившие после Антония, его не интересовали. Можно думать, что именно в 979 г., после патриаршества Антония, Лев перешел на должность придворного диакона. В отношении преемника Антония в источниках очень много неясного. Опираясь на данные Скилицы (328), можно допустить, что четыре года после смерти Антония патриарший престол был свободен; согласно же обычно точному Яхъе (Розен. 14), Николай Хри-соверг вступил на престол именно в 979 г., а четырехлетний период вакансии престола приходится на 991-995 гг. В настоящее время принято считать, что интронизация Николая состоялась в 979 г., а период вакансии относят к 992-996 г. (Грюмель. 1958, 436; Бекк, 1959, 803).