История римской литературы Том I

Хоть ты спешишь, однако просит камень сей:
Взгляни на надпись и прочти, о юноша:
Пакувия-поэта кости здесь лежат.
Вот это, я хотел, чтоб знал ты. Будь здоров.

(Перевод Ф. А.Петровского)

Пакувий не был очень плодовитым драматургом: мы знаем всего о двенадцати его трагедиях на греческие сюжеты и об одной национальной римской драме — претексте — "Павел", в которой, по-видимому, прославлялись подвиги Луция Эмилия Павла, победителя македонского царя Персея в битве при Пидне. От этой претексты сохранилось всего четыре отдельных стиха. Большинство фрагментов из трагедий Пакувия — отдельные строчки и слова, приводимые позднейшими римскими грамматиками из чисто филологического интереса; более крупными фрагментами мы обязаны главным образом Цицерону, который, хотя и находил, что Пакувий (как и Цецилий) плохо говорил по-латыни ("Брут", § 258), но считал его выдающимся трагиком ("О лучшем роде ораторов", 1, 2). В отрывках из трагедий Пакувия виден его крупный талант, и Квинтилиан (Χ, I, 97), очевидно, прав, видя в его трагедиях силу выражений. Однако сколько-нибудь ясного представления о мировоззрении Пакувия извлечь из его фрагментов нельзя. Интересно лишь отметить следы рационалистического отношения этого племянника Энния к мирозданию (фр. 84 сл.): он считает, что отец всего существующего — эфир, а мать — земля, напоминая этим Лукреция:

Ты взгляни на этот свод, что свыше и вокруг земли,
Яркий при восходе солнца, темный, лишь зайдет оно;
Свод, что эллины — эфиром, небом — мы привыкли звать.
Все, что есть, одушевляет, зиждет образует он,
Он же всё в себя приемлет и хоронит, он — отец.
Из него берет начало и конец свой всё, что есть.
... — — — — — — — — — .
Мать — земля; она рождает тело, дух творит эфир.

(Перевод Ф. А. Петровского)

С таким же презрением, как и Энний, относится Пакувий и к гадателям, которые понимают язык птиц и больше узнают из чужой печени, чем из собственной. Их, говорит Пакувий, можно слушать, но слушаться не следует (фр. 83).

Раза в полтора больше фрагментов сохранилось нам от другого римского драматурга-трагика — Луция Акция (L. Accius), родившегося в 170 г. до н. э. (Иероним, Хроника под 1878, 139 г. до н. э.). Он был сыном вольноотпущенника из Умбрии, где у его отца было имение. Акций был не только драматургом, но и филологом. Нам известно более 45 названий трагедий Акция и две его претексты — "Брут" на тему о низвержении царя Тарквиния Гордого и "Энеады", или "Деций", тоже на тему из древней римской истории; в этой претексте прославлялся Деций Мус, пожертвовавший собою в битве с галлами и самнитами.

Первую свою трагедию Акций поставил на сцену в 140 г. до н. э. — ровно через сто лет после выступления на сцену Ливия Андроника, имея своим соперником Пакувия. Покровителем Акция был Децим Юний Брут, консул 138 г. до н. э., которому он и посвятил претексту "Брут". Акций, доживший до глубокой старости, был современником трех поколений римских писателей — от Пакувия до Цицерона, которому в год смерти Акция было от роду лет двадцать. Как и Пакувию, оригиналами трагедии служили Акцию произведения трех главных греческих трагиков и поэтов после эврипидовского периода. В противоположность Пакувию, у которого к Эврипиду восходит только трагедия "Антиопа", Акций, видимо, главным образом подражал Эврипиду. Самым крупным отрывком Акция, приводимым Цицероном ("О природе богов", II, 35, 89), является отрывок из "Медеи", в котором пастух описывает невиданное зрелище подплывающего корабля аргонавтов:

...Такая движется громада
На берег моря с грохотом и шумом
Неистовым. Пред ней валы бегут,
Водовороты от ее напора
Крутятся. Устремленная вперед
На лоно вод бросается она,
И море брызгами с шипеньем диким
Ее встречает. Ты подумал бы,
Оторванная туча грозовая
Скатилась в волны, иль с горы высокой
Валун ветрами буйными снесен,
Иль столновеньем яростных бурунов
Ком шаровидный создан водяной.
Боюсь, на землю ополчилось море;
А то, пожалуй, сам Тритон, трезубцем
Подводные пещеры выметая,
Воздвиг под шум разорванного моря
Скалистую громаду до небес.