[184]. Этот-то Никифор[185], льстивыми словами и услугами вкравшись в особенную милость кроткого царя, просит и получает в зятья себе упомянутого царского сына Иоанна[186], несмотря на то, что его мать-государыня и слышать не хотела о таком браке. Однако ж недолго продолжались родственные отношения между тестем и зятем, потому что Иоанн еще до истечения 4 лет умер бездетным в Фессалонике в присутствии матери, тестя и супруги. Когда надежды матери и на этого сына были унесены и поглощены временем, как какой-нибудь Харибдой, она обратила свои планы на свою дочь-королеву и сына Димитрия. Эта государыня теща столько перевела римских денег, частью пересылая их королю в Сербию, а частью нагружая его и щедро наделяя в Фессалонике, что на эти деньги можно было бы построить до сотни триир, которые постоянно приносили бы римлянам пользу. Но к чему перечислять ее затеи, которые следовали у ней одна за другой так быстро, что не успевала осуществиться одна, как честолюбивая мысль этой почтеннейшей государыни выдумывала уже другую? Между прочим, она хотела украсить дочь свою царскими знаками, чтобы у ней не недоставало ничего, чем издревле по римским постановлениям украшались римские царицы, — и, чтобы выполнить свое желание, поступила так (это только и было ей возможно): она сначала возложила на голову зятя своего калиптру, украшенную драгоценными камнями и дорогим жемчугом почти так же, как украшалась и калиптра ее супруга, царя Андроника. Начавши этим, она потом ежегодно дарила ему новую, и каждый раз дороже прежней. А кто сосчитает богатые одежды и разные драгоценности, которые так часто дарила она и ему и своей дочери-королеве? Кто перечтет царские украшения, которые она отнимала у римлян и передавала королю сербскому, издеваясь над кротостью царя-супруга и бесстрашно творя свою волю? А воля ее была такова, чтобы сокровища царской казны перевесть в пазухи своих детей, и особенно дочери-королевы. Она надеялась, что король увидит детей от ее дочери, и потому заранее тащила и делала запасы для них из римского богатства, чтобы со временем они могли воспользоваться слабостью римлян и завладеть против их воли царством, которого они не хотели уступить по доброй воле. Но погрузившись всей душой в человеческие расчеты и никогда не приводя себе на мысль Бога, она забыла, что все зависит от Его десницы, что вооружает Его против себя всякий, кто, будучи человеком, замышляет то, что превышает силы человеческие, и не относит к Богу исполнения и довершения своих намерений и усилий. Вот и царица Ирина, возложив большие надежды на детей, вела дела по собственному усмотрению, без Бога, и, как мы сказали, обеими руками переводила римские богатства в руки римских врагов. Но последствия не оправдали ее надежд и обнаружили ничтожество ее затей, как видно по суду небесной правды. Более чем сорокалетний король, соединившись с восьмилетнею ее дочерью, повредил ее организм так, что от нее не могло уже быть потомства. Потерпев неудачу здесь, царица не успокоилась и придумала новый план: отправив к королю несчетное множество подарков, она убеждает его, чтобы он, так как уже отчаялся иметь дитя от своей королевы, по крайней мере утвердил бы преемником своей власти над триваллами кого-нибудь из братьев королевы. Это были Димитрий и маркграф Феодор. Из них первый был тогда еще подросток, другой же имел уже детей в Ломбардии, куда был послан, как мы сказали, матерью как остаток ее рода. Она послала сначала к королю Димитрия, снабдив его большими деньгами и окружив большою пышностью, чтобы король, как мы сказали, назначил его преемником своей власти. Он и принят был королем благосклонно. Но суровая местность и неблагоприятный климат заставили Димитрия сильно опасаться за свое здоровье и не позволили ему остаться там надолго. Чрез несколько времени мать опять увидела его и, обманувшись в своих расчетах на него, выслала туда из Ломбардии другого сына, маркграфа Феодора, носившего бритый подбородок. Она выслала его с тою же целью, — чтобы он утвержден был преемником власти короля сербского. Король принял благосклонно и его. Но суровая местность и непривычный климат не позволили и ему продлить там свое пребывание. Посему и этот сын, возвратившись оттуда и погостив у матери, которая кроме всех прежних надежд лишилась теперь и последней, удалился опять в Ломбардию к своей супруге.
вернуться
Имя дочери Никифора — Евлогия. Boivin.