Реформа 1861 г., ликвидировав в основном крепостное право и положив начало буржуазным реформам, дала простор, хотя и ограниченный, капиталистическому развитию страны. Тем не менее аграрный вопрос тяжелейшими веригами лежал на плечах общества. Земля по-прежнему цепко держала огромнейшую часть населения. Парадоксальное аграрное перенаселение старого земледельческого центра сдерживалось организацией массовых переселений на восток страны. В свою очередь, российская промышленность, пережив в 1890-е гг. стремительный подъем, тем не менее, была не в силах поглотить этот «излишек» населения, поскольку по-прежнему общий объем реальной продукции земледелия был далек от необходимой нормы. Прогрессивные попытки П. А. Столыпина создать крупное товарное крестьянское хозяйство за счет ликвидации общины в течение примерно 20 лет не учитывали повседневную острую актуальность архаичной общины в выживании российского крестьянства. Итог известен — три революции начала XX века.
Советская власть, совершая в феноменально короткие сроки гигантский скачок в развитии промышленности, совсем не учитывала многовековых особенностей российского земледелия и скотоводства. Эта власть кардинально перекачала ресурсы деревни в строительство фабрик и заводов. Укрупнив аграрные производственные структуры и добившись известных успехов, она, угнетая личный интерес земледельца, по сути, за ничтожную цену получала сырьевые ресурсы земледелия и животноводства. В предгрозовой обстановке конца 20—30-х гг. это могло восприниматься как чрезвычайная временная политика. Однако после Великой Отечественной войны, подняв на ноги истощенное сельское хозяйство, государство так и не добилось гармонии личных и общественных интересов. В постсоветской России решение аграрной проблемы еще предстоит.