Внутренняя политика. Современники отмечали ум Годунова, его политическую гибкость и железную волю. Царь Борис проявлял интерес к западноевропейской культуре. Власти стремились привлечь в Россию как можно больше иноземных специалистов – врачей, военных, художников, ремесленников разных профессий. Но европейские державы, за исключением Англии, ценившей свои торговые привилегии в России, чинили препятствия в найме людей на московскую службу.
Русские обыватели, в свою очередь, продолжали относиться к «немцам» с предубеждением. Духовенство видело в них прежде всего еретиков и было крайне раздосадовано, когда Борис разрешил открыть в Москве протестантскую церковь.
При Годунове начали работать несколько новых типографий в крупнейших городах. Борис думал об учреждении в Москве университета на европейский манер, но, натолкнувшись на резкое противодействие со стороны церкви, вынужден был отказаться от этой идеи. Правда, ему удалось послать учиться в Европу нескольких молодых московских дворян («для науки разных языков и обучения грамоте»).
Казалось бы, политика Бориса Годунова должна была снискать ему уважение. Но отношение подданных к царю было противоречивым.
Много почитателей Годунова было среди дворян и приказных. Их восхищала щедрость царя. Дьяк Иван Тимофеев уже после Смуты писал, что, хотя и явились другие умные правители, их разум – лишь «тень» ума Годунова.
Аристократы Рюриковичи, потомки литовских князей Гедиминовичи, старомосковская знать (Морозовы, Романовы, Шеины, Шереметевы, Бутурлины и др.) не могли забыть «низкородство» Бориса. Он остался для них выскочкой.
С. Ф. Платонов о Годунове. Пристальное знакомство с документами той эпохи обнаруживает большую разницу… между временем Грозного и временем Бориса. При Борисе московский дворец стал трезвым и целомудренным, тихим и добрым, правительство – спокойным и негневливым. Вместо обычных от царя Ивана Васильевича «грозы» и «казни», от царя Федора и «доброго правителя» Бориса народ видел «правосудие» и «строение». Но от «светлодушия» и доброты Бориса было бы ошибочно заключать о его правительственной слабости. Власть он держал твердою рукою и умел показать ее не хуже Грозного, когда видел в этом надобность. Только Грозный не умел обходиться без плахи и веревки, а Борис никогда не торопился с ними. На интригу отвечал он не кровью, а ссылками; казнил по сыску и суду; а «государевы опалы», постигавшие московских людей без суда и сыска, не сопровождались явным кровопролитием.
Голод 1601-1603 гг. В холодное лето 1601 г. бесконечные дожди не дали хлебам вызреть. Потом, как нарочно, грянули ранние морозы, и урожай окончательно погиб. Весной следующего года всходы погубили заморозки. Наступил голод. Цены на хлеб выросли в несколько раз. Не только бедные, но и люди среднего достатка не могли его купить. От голода стали есть кошек, собак. Были даже случаи людоедства.
Борис Годунов не жалел средств на борьбу с голодом. Он велел раздавать нуждающимся деньги, однако цены росли день ото дня и средств не хватало. Власти стали продавать по твердым ценам хлеб из царских житниц. Между тем слухи о царских милостях привели в города толпы страждущих, и голод оттого лишь усилился.
Благотворительность не распространялась на деревню. Там голод косил людей, как траву. 28 ноября 1601 г. Годунов восстановил на год Юрьев день. В 1602 г. указ повторили. Уйти от хозяина могли и холопы в случае отказа хозяина их кормить. Но эти меры не могли, однако, заметно улучшить положение крестьян. В стране начались волнения.
Борис Годунов. Миниатюра из «Титулярника». 1672 г.
Русские крестьяне. Гравюра. XVII в.
В 1603 г. у Москвы появился бывший боевой холоп по имени Хлопко Косолап с огромным отрядом казаков и холопов. Против него был послан воевода Иван Басманов. Отряд Басманова попал в засаду и был перебит. Но основным правительственным силам в ходе длительного и ожесточенного сражения удалось одержать победу. Тяжело раненного Хлопка повесили. Большинство же его «разбоев» разбежалось по окрестностям Москвы, многие двинулись в Северскую землю, на Дон и в Запорожье.
В. О. Ключевский о царе Борисе. …Несмотря на многолетнюю правительственную опытность, на милости, какие он щедро расточал по воцарении всем классам, на правительственные способности, которым в нем удивлялись, популярность его была непрочна. Борис принадлежал к числу тех злосчастных людей, которые и привлекали к себе, и отталкивали от себя, – привлекали видимыми качествами ума и таланта, отталкивали незримыми, но чуемыми недостатками сердца и совести. Он умел вызывать удивление и признательность, но никому не внушал доверия; его всегда подозревали в двуличии и коварстве и считали на все способным. Несомненно, страшная школа Грозного, которую прошел Годунов, положила на него неизгладимый печальный отпечаток…