1681–1705 гг. Только на вере
Царь Федор Алексеевич принял решение отказаться от откупов и с 1 сентября 1681 г. вернуться к продаже на вере: «А которые таможенные сборы отданы на откуп, а урочных лет тем откупам не дошло: и те таможенные сборы, Сентября с 1 числа 190 года, с откупа снять и сбирать в тех (городех) и в уездех на вере же» [58].
1705–1767 гг. Откуп и вера
Общепринятым считается, что прибегнуть к откупам Петра I заставила нужда в деньгах для ведения затяжной войны со шведами. Мне не довелось повстречать подтверждающие это исторические документы, но так как целенаправленно их поисками я не занимался, то вполне возможно, что так оно и было. По крайней мере, откупа позволяли вносить хоть какую-то определенность в финансовое прогнозирование. Как бы то ни было, Петр I, так же как его отец 42 годами ранее, наряду с продажей на вере вводит откупа: «Сбор питейной прибыли, в которых местах бывает, тут же и таможенные до 100 и до 1000 рублей отдавать на откуп таким людям, которые, от своего к послугам усердия, желая Его Государева милосердия, обещаватися будут, что ни сберется, объявить без всякия утайки» [59]. Как видим, откуп разрешен, но только там, где сборы находятся в определенных пределах: 100–1000 руб.
С этого момента устанавливается самый продолжительный (62 года) и последний период одновременного сосуществования двух систем. О том, что продажа на вере никуда не исчезла и, более того, оставалась преобладающей, свидетельствуют цифры, приведенные в Сведениях о питейных сборах, где говорится, что в 1722 г. «поступило в казну дохода от винной регалии 956 970 р. и кроме того с кабацких и таможенных сборов, отдаваемых откупщикам, 226 468 р.» [60].
В этот период некоторым магистратам и ратушам была предоставлена возможность взять на себя управление питейными сборами. Считается, что это произошло в 1724 г. По крайней мере, эта дата указывается в серьезной статье Н. Е. Горюшкиной: «В 1724 г. „кабацкий“ сбор был передан в ведение ратуш и магистратов, которые „от себя“ либо назначали „сборщиков и счетчиков“ питейного налога, либо сдавали его на откуп. Не принятый городскими палатами сбор правился „верными“ людьми» [61]. Эту же дату указывает и Г. Г. Ячменев в своем обширном исследовании, посвященном истории винной монополии в России: «в 1724 г., некоторые кабаки были подчинены ратушам и магистратам; в других же городах питейные сборы находились в полном их ведении, и вся сверхвыручка шла в их пользу» [62]. Позволю себе поставить под сомнение указанный авторами 1724 год, так как Полное собрание законов Российской империи не содержит указа, подтверждающего эту дату. Но сам факт привлечения к питейным сборам магистратов подтверждается изданным в 1727 г. указом Петра II, в котором говорится, что «по указу из Верховнаго Тайнаго Совета Февраля 24 дня сего 727 года и по посланным в Камер-Коллегию и в Магистрат указам, велено кабацкие сборы отдать на Магистраты, так как и таможенные, учиня оклад из трех лет сложенной, а откупныя по откупам, с крепким обязательством, чтоб тот оклад платили по третям года без всякой доимки» [63].
Сам факт привлечения магистратов и ратуш к питейным сборам ничего не меняет в сложившейся веро-откупной системе, так как выше говорилось, что реализовывали свое право на сборы магистраты и ратуши, все также привычно сдавая их откупщикам или назначая верных сборщиков. И говорим мы об этом только потому, что лет эдак через сорок Екатерина II, озадачившись проблемой оптимизации способов извлечения питейного дохода, отдельной строкой упомянула сбор, лежащий на магистратах и ратушах.
Обзор указов, изданных в рассматриваемый период, ясно показывает, что казна применяет оба способа. В доказательство приведем выдержки из указов, относящихся к различным десятилетиям, которые содержат указание одновременно и на откуп, и на веру: