Что касается колонны Черемисинова, то она принесла огромную пользу успеху общего дела, так как не только энергичным огнем вела решительную демонстрацию против северо-западного фронта крепости, но еще и атаковала форт Лаз-Тепеси и заняла передовые траншеи. Результат таких действий был блестящим. Комендант Карса, находившийся в начале штурма за фортом Хафис, при главном резерве, как только на северо-западном фронте раздались первые выстрелы, прибыл в Лаз-Тепеси и убедился, что русские намерены овладеть фортом. Кстати сказать, что в 1855 г. штурм нами Карса производился именно с этой стороны. Гуссейн-паша начал притягивать сюда войска из ближайших укреплений и даже послал в город за последним резервом. В это время пришла роковая весть о падении Карадага и вторжении русских в город. Тогда комендант, видя, что дело проиграно, ускакал во главе сотни баши-бузуков на Ольту.
Турки, собравшиеся на Шорахских высотах, попытались было прорваться в направлении на Эрзурум, но мы преградили им путь последними резервами, бывшими в распоряжении генерал-лейтенанта Роопа и при Главной квартире. В Карсе взято 303 орудия, до 17 тысяч пленных (в том числе пять пашей и до 800 офицеров) и огромные склады запасов и имущества. Потери наши: один генерал, 17 офицеров и 47 нижних чинов убитыми и один генерал, 58 офицеров и 1726 нижних чинов ранеными. У турок было одних убитых до 3 тысяч.
Падение Карса имело огромное значение: помимо потрясающего нравственного влияния все войска теперь можно было направить под Эрзурум; операционная линия наша освобождалась, чем обеспечивалось снабжение войск под Эрзурумом; в самом же Карсе мы приобрели отличный, прекрасно снабженный опорный пункт. К сожалению, овладению Эрзурумом, последним оплотом турок, в котором укрылись остатки их сил, воспрепятствовала зима. Горы покрылись снегом, подвозы затруднились до крайности, штурм Эрзурума стал невозможен; войска наши должны были ограничиться блокадой, терпя во всем жестокую нужду. Развился сыпной тиф, и за время до 21 января — когда было заключено перемирие — войска потеряли от болезней больше, нежели за всю кампанию.
Действия Кобулетского отряда
Совершенно независимо от действий отдельного Кавказского корпуса шли операции на берегу Черного моря. Сильный турецкий флот господствовал на нем безусловно, ибо все наши морские средства ограничивались семью небольшими кораблями, приспособленными из торговых судов. Побережье у нас ничем защищено не было, а захват береговой полосы был опасен для нас ввиду возможности забросить оттуда факел восстания в среду кавказских магометан.
Что касается Кобулетского отряда генерал-лейтенанта Оклобжио, то задачей его, как известно, являлось обеспечение справа операций отдельного Кавказского корпуса путем самостоятельных действий против Батуми, где находился 25-тысячный корпус Дервиша-паши. Надо было помешать Дервишу-паше оказывать содействия Мухтару и, так сказать, приковать его к Батуми. С этой целью Ардаганский отряд Комарова рядом смелых движений на Ольту и Ардануч пресек все попытки восстановить связь между Карской и Батумской армиями турок, а тем временем Кобулетский отряд Оклобжио двигался из Озургет на Батуми. В состав Кобулетского отряда входило 15,5 батальона, 48 орудий и семь сотен. Наступление его чрезвычайно затруднялось крутыми лесистыми и бездорожными ущельями отрогов Аджаро-Ахалцихского хребта.
Отбросив турок с высот у Муха-Эстатэ, отряд генерал-лейтенанта Оклобжио 14 апреля занял их и окончательно там утвердился. 29 апреля произведено было частью сил наступление к реке Кинтриш для занятия передовых позиций на высотах Хуцубани. Несмотря на крайне неудобную для наступления местность и содействие турецкого флота, задачу эту выполнили и приступили к укреплению и налаживанию сообщений с Муха-Эстатэ, где оставались главные силы Кобулетского отряда. Для того чтобы прикрыть свое расположение со стороны нагорного Кобулети, жители которого были вооружены, при содействии турок, скорострельными винтовками, заняты были таким же порядком высоты Самеба.