Паруса викингов еще не скрылись вдали, а с юга к Англии уже подплывал стотысячный флот Вильгельма. Вот как пишет об этом Вильям Мальсберийский в своей «Истории английских королей»:
«Раздавшийся радостный крик призвал всех к кораблям. Сам герцог первым с материка отплыл в море и ожидал остальных, став на якоре почти посредине пролива. И вот все подплыли к пурпурному парусу флагманского судна, и после того как поели, благоприятным курсом прибыли в Гастингс. Сходя с корабля, Вильгельм оступился, но обратил это в доброе предзнаменование, когда воин, стоявший рядом, воскликнул: „Вы обнимаете Англию, герцог, будущий ее король!“ Все войско он удержал от грабежей, предупредив, что следует беречь все, чем вскоре будут они владеть; и в течение следующих пятнадцати дней оставался таким спокойным, что казалось, ни о чем он не думает меньше, чем о войне…»
Впрочем, английские хроники сохранили об этих двух неделях совсем другие сведения, и, как это ни прискорбно, они куда больше похожи на правду. Можно лишь предположить, как оскудели окрестности деревни Певенси, по которым денно и нощно рыскали нормандцы в поисках провианта, – во всяком случае, слово «грабеж» встречается в рассказах очевидцев чаще любого другого. Повозки нагружались провизией, затачивались мечи, резались новые стрелы. А изрядно потрепанное войско Гарольда вовсю спешило с севера страны на юг.
«…Тем временем Гарольд возвращался с битвы с норвежцами; он считал себя счастливым, потому что победил, мне же он кажется несчастным, потому что добыл победу предательством, – пишет Вильям Мальсберийский. – И когда новость о высадке нормандцев дошла до него, он, как был раненный в бою, тронулся в путь к Гастингсу с весьма незначительным войском. Нет сомнения, что судьба безвременно похищала его, потому что он не захотел призвать вспомогательные войска, да если бы и захотел, то не смог бы найти многих добровольцев; ибо, как я уже сказал выше, все были ему враждебны, потому что один присвоил он северные трофеи. Все же он выслал вперед людей разведать о численности и силе врага; их, захваченных в лагере, Вильгельм приказал провести по палаткам и после щедрого угощения невредимыми отпустить к их господину. По возвращении их Гарольд спросил, какие они принесли новости; они же, восхвалив возвышенными словами благородную доверчивость полководца, серьезно добавили, что почти все в его войске похожи на священников, потому что лица у них вокруг губ выбриты. (Англы ведь оставляют над губами волосы нестрижеными, отпуская их на всю длину, что даже и Юлий Цезарь в книге о Галльской войне называет национальным обычаем древних жителей Британии.) Король улыбнулся простоте рассказчиков, заметив с легким смехом, что то были не священники, а воины, решительные в бою и непобедимые духом. И тут вступил в разговор его брат Гурт, юноша на грани зрелости, не по возрасту мужественный и рассудительный. „Если, – сказал он, – ты наперед превозносишь доблесть нормандцев, мне кажется безрассудным сражаться с тем, кому ты уступаешь и в силе, и в заслугах. Ведь не станешь ты отрицать, что добровольно или по принуждению дал ему клятву. Поэтому ты поступил бы благоразумнее, если бы, отказавшись от грозной необходимости, позволил нам испытать исход боя: мы, свободные от всяких обязательств, по праву обнажим мечи за отечество. Если ты сам вступишь в бой, смотри, как бы не пришлось тебе бежать или умереть; но, если вступим в бой одни мы, это в любом случае будет на пользу твоему делу; потому что ты сможешь и возвратить бежавших, и отомстить за мертвых“.
Гарольд в своей безрассудной опрометчивости не захотел благосклонно выслушать советчика, считая низким и недостойным его прошлой жизни обращаться в бегство при какой бы то ни было опасности… моля только о том, чтобы Бог рассудил между ним и Вильгельмом».
В столице король задержался на несколько дней, чтобы набрать новых ополченцев. Да и его воинам просто необходимо было немного отдохнуть, хотя они так и рвались в бой. Каждый из них был уверен – наголову разбив викингов, они в клочки разорвут дерзких норманнов! И, совершив за двое суток марш-бросок длиною почти в сто километров, 13 октября 1066 года армия англосаксов прибыла в окрестности города Гастингса.