– Во сне, говорю, ходил когда-нибудь?
– Нет, никогда…
– Ну вот и попробовал.
Хаями эта ситуация уже начинала казаться скорее комической, чем трагической, так что он с облегчением заулыбался. Кучики пока не готов был разделить его оптимизм. Он смотрел в сторону, и взгляд его был недоумевающим и сердитым.
– Бред какой, – ледяным тоном проговорил Бьякуя. – Куда это я собрался, да еще в таком виде? – Он провел рукой по волосам, оценил беспорядок на голове и снова ужаснулся. – Хорошо, что ты меня перехватил.
В исполнении Кучики эти слова, несомненно, выражающие благодарность, прозвучали как выговор. Из чего Хаями безошибочно заключил, что Бьякуя все еще растерян и здорово зол на себя за то, что ухитрился попасть в такую нелепую ситуацию.
– Давай-ка я тебя домой провожу, – примирительно предложил Наото.
– Хорошо, – безропотно согласился Бьякуя.
– Ты не расстраивайся так, – Хаями ободряюще похлопал его по плечу, легонько подтолкнул в спину, указывая направление. – Если у тебя этого раньше не бывало, то вряд ли снова повторится. Может, ты просто днем перенервничал. Или съел что-нибудь не то. И вообще, не бери в голову. Наверняка никто, кроме меня, тебя не видел.
Кучики молча шел рядом, мрачно уставившись в землю.
***
Инада еще только открыл глаза, а она уже тут как тут, сидит на краешке его кровати, с нетерпеливым восторгом заглядывает в глаза. Как чувствует, когда он должен вернуться.
– Ну, как прошло? – Настойчиво потребовала Ами.
– В целом, неплохо, – Инада сладко потянулся, заложил руки за голову. Вставать прямо сейчас ужасно не хотелось. Эх, старость близится, он уже совсем не тот! – Правда, помешали. Но зато я уже решил, кто это сделает. Ворота, правда, так и не нашел… Ладно, в крайнем случае, спрошу, пусть это и выглядит подозрительно, но уже пора действовать. Уверена, что сможешь быть на месте? – Он испытующе взглянул на женщину. Та дерзко тряхнула коротко стрижеными светло-рыжими кудрями. Чужая, гайдзинская кровь.
– Само собой, смогу! Я вполне овладела твоей наукой, сенсей.
– Я верю в тебя, – он слегка нажал на кончик ее носа, и она рассмеялась. Глядя на нее, раскрасневшуюся, возбужденную предстоящей битвой, Инада уже в который раз задумался, что же она, вполне красивая, достаточно еще молодая, совсем неглупая, нашла в нем, стареющем неудачнике. Как бы дико эти ни выглядело, но она, Ами, была со всей страстью безумного женского сердца влюблена в мужчину вдвое старше себя, в мужчину, которого на протяжении последнего десятилетия называла сенсеем. Он… тоже любил ее, но как дочь, только лишь. Она всегда это знала, и все равно…
– Операция входит в решающую стадию, – довольно сощурившись, заговорил Инада. – Теперь от нас требуется только решительность и натиск. Нельзя дать им опомниться. Думаю, я все точно рассчитал. Тот громила сочувствует руконгайцам, он растеряется. Тебе должно хватить этого времени.
– Ты же знаешь, что мне достаточно сделать один шаг за ворота, – нежно улыбнулась Ами. – А дальше неважно.
– Да, ты у меня умница, – кивнул Инада.
Глядя на нее снизу вверх, он опять задумался, разделяет ли эта женщина его Цель, или просто следует за ним из одной лишь любви к нему. Что ж, он всегда был с ней честен. И рассказал ей все, в отличие от остальных. Им ни к чему знать. А она пусть решает сама.
– Удивительно, что он все-таки сделал, что обещал, – вдруг задумчиво проговорила Ами. – Тот парень.
– Да, надежный оказался, – кивнул Инада. – Без него не состоялось бы наше завтрашнее мероприятие.
– Все равно состоялось бы, – улыбнулась она. – Раньше или позже ты бы нашел другого.
– Раньше или позже, – задумчиво повторил он. – Время… Вот времени-то у меня почти и не осталось. Это здесь мы считаем крохи, а там эта валюта совершенно не имеет ценности.
***
Этой ночью мирно спящий Руконгай был внезапно разбужен жутким грохотом: это сработала система защиты Сейрейтея. Обрушилась на свое место прежде невидимая стена, свалился неведомо откуда гигантский страж ворот Джиданбо. Стало быть, кто-то чужой попытался пересечь границу Сейрейтея. Свои-то давно знают, где она проходит, и не суются: это выйти оттуда – сколько угодно, а вот войти – ни-ни.
Так оно и было. К городу подбиралась огромная толпа оборванцев, ведомая светловолосой женщиной, одежда которой – облегающая майка и джинсы – была уместна разве что в Мире живых, но никак не здесь.
– Уж сколько лет никто не пытался пройти без спросу через врата Сэйрэймон, – провозгласил страж, свысока поглядывая на толпу. А та настороженно замерла, не решаясь приблизиться.
– Спокойно, Джиданбо, – произнес кто-то прямо у колена стража. – Они ко мне.
– Капитан Хаями? – Изумленно вытаращил глаза тот.
– Именно так. Я их тут нарочно дожидаюсь.
Хаями сделал несколько шагов навстречу толпе. Джиданбо отчетливо видел девятку на белом хаори. Вот только привычной улыбки на лице капитана теперь не было.
– Вот и я, Ами, – сказал он женщине, возглавлявшей руконгайцев.
– Привет, – откликнулась та. – Ну и вид у тебя!
– Конечно, я же синигами. К тому же капитан, ты ведь слышала. Значит, идем?
– Да, мы готовы, – женщина заулыбалась.
Хаями же оставался непривычно серьезен. Он решительно направился к стражу, а вся толпа двинулась вслед за ним.
– Джиданбо, – твердо скомандовал Хаями, – открой ворота.
– Но… – страж, ничего не понимая, вытаращил глаза.
– Просто делай, что говорят, – зло прикрикнул капитан.
– Э… да.
Совершенно растерянный, Джиданбо потащил вверх тяжеленную плиту.
– Быстро, все! – Скомандовал Хаями и первым бросился в открывшийся проем вместе с женщиной, которую называл Ами.
А за ними в Сейрейтей хлынула толпа черни. Только теперь Джиданбо разглядел, что все они были вооружены. Он застонал от ужаса.
– Капитан Хаями! – Воскликнул он в отчаянии. Его долг стража заключался в том, чтобы бросить сейчас эту плиту, пусть даже на головы этих людей, но он не решался ослушаться приказа капитана. А тот не стал далеко убегать, остановился прямо за воротами, глядя на пробегающих мимо руконгайцев, и женщина встала рядом с ним.
– Правильно подобранный имидж открывает любые двери, – хвастливо заявил капитан, впервые улыбнувшись. Женщина рассмеялась.
– Этого нельзя делать, капитан Хаями! – Снова воззвал Джиданбо.
– Просто держи эту плиту и помалкивай! – Рявкнул тот.
Уже половина толпы была внутри, когда Джиданбо отчетливо осознал, что дело дрянь. Капитан замыслил что-то недостойное, и его, стража, втянул в свои грязные дела. Едва эта мысль оформилась в его сознании, он немедленно разжал пальцы. Тяжеленная плита с грохотом рухнула едва ему не на ногу. Кажется, кого-то придавило, но в тот момент Джиданбо это занимало меньше всего. Он шокированно глядел на толпу, которая тут же, словно по команде, отпрянула от ворот и ринулась врассыпную.
– Быстро оклемался, – сказал Хаями, когда улеглась пыль. – Я думал, подольше потянет. Ну что, – обратился он к Ами, – достаточно, или пробежимся?
– Пойдем! – Она азартно махнула рукой вслед вооруженной толпе, которая уже рассредоточилась по улицам. – Когда еще получится посмотреть на такую заваруху?
– Ладно, как скажешь, – ухмыльнулся он. – Это твоя партия.
Ночные патрули, первыми встретившие налет руконгайцев, сначала только глаза вылупили, не в силах осознать происходящее. Но когда свистнул первый булыжник, метко угодивший кому-то в лоб, боевая выучка взяла верх. Конечно, оружие у руконгайцев было несолидное, не на синигами, ведь их может всерьез ранить только объект, обладающий духовной силой, вроде занпакто, а все эти палки, камни и кухонные ножи способны разве что синяков наставить, и то лишь тем, у кого реяцу послабее, но такая толпа могла задавить патрульных просто числом. Поэтому ближайшие к месту вторжения патрули предпочли отступить, подняв тревогу. А уж потом, когда толпа неорганизованно рассеялась по улицам, а к синигами подтянулось подкрепление, завязались драки.