- Пап! Дай денег! Очень нужны.
Шли к нему, потому что он безропотно давал им на карманные расходы, а жена в таких случаях всегда пускалась в крик, что они не могут позволить себе столько тратить.
Только раз в году, в апреле, Свен позволял себе расслабиться, когда брал бутылку водки, садился на их малюсеньком заднем дворе рядом с жаровней для барбекю, которая изображала для него костёр, потому что за открытый огонь грозил немыслимый штраф. В апреле был день рождения бати, и он, выпив дозу, глядел на звёзды и вспоминал о том, как вот так же смотрел на небосвод из открытой двери «Ваза», пока отец с дружками о чём-то басил у костра после ухи под водочку. А потом батя расталкивал его на рассвете. Вставать не хотелось, но он заставлял себя. Они ставили удочки, а над рекой поднимался предрассветный туман. Стояла тишина, от которой звенело в ушах. Такое не забыть никогда!
Потом был институт в Рыбинске. Благодаря природной памяти ему легко давался английский. Перед окончанием какие-то дяди беседовали с ним с упором на патриотизм. Начиналась перестройка с неопределённостью в трудоустройстве, и он согласился. Затем был Институт внешней разведки КГБ, английский и шведский язык. Попал маленький городок в Швеции, где бродил, запоминая, где он якобы учился, и какую церковь посещали его родители. Переезд в США и натурализация. В это время по телевизору стали показывать жуткие кадры из СССР о старушках, торгующих барахлом в переходах, людях на баррикадах, толпах, сваливающих памятники. Денежный ручеёк из Москвы иссяк, и пришлось думать, как зарабатывать себе на жизнь. Так он оказался в автомастерской в городке поблизости от Вашингтона.
О нём вдруг вспомнили два года назад, и как раз вовремя, потому что он уже собирался закрыть мастерскую и объявить банкротство. Пошли инструкции и деньги, на которые ему удавалось всё ещё поддерживать на плаву свой бизнес. За ним закрепили лишь один «ящик» в пригороде Вашингтона, куда он ездил раз в неделю. Вот и сегодня, как его в своё время обучили в школе КГБ, после проверки местности он выкопал из-под желтых листьев в парке пакет и оставил другой, очевидно, с деньгами. Российская Служба внешней разведки работала по старинке, как бывшая КГБ.
Свен Андерсен посмотрел на часы, загасил сигарету и тщательно запер все двери. Затем он достал отвёртку и отвинтил заднюю крышку старенького приёмника, стоявшего в мастерской. Внутри находилось входное отверстие для флешки, которую накануне вынул из тайника в парке. Нажал на кнопку на передней панели, и сообщение пошло. Затем он вторично проделал ту же самую операцию, как того требовала инструкция, которую прислали из Москвы вместе с приёмником. Задняя крышка вернулась на своё место. Достал паяльную лампу и расплавил флешку. Его функции на этом завершились. Дальше пусть разбираются в Москве, а ему пора домой.
В это время над Северной Америкой пролетал российский спутник-шпион.
СВР
Служба внешней разведки России.
Отдел США.
На этот раз компьютерная сеть работала. Их начальство не хотело отставать от технического прогресса, и понаставило массу электроники, половина из которой не функционировала или просто простаивала потому, что никому не была нужна. К тому же происходили постоянные сбои, в которых оперативные службы винили технические, а те, наоборот, обвиняли всех в некомпетентности.