Но дело упиралось в командующего войсками Браухича, которому они хотели поручить не доводить до сведения приказ Гитлера о начале наступления в соответствии с «Желтым планом». Мог ли генерал отговорить Гитлера от этого безумия и не начинать войну на Западе? Браухич был вызван Гитлером в канцелярию 5 ноября. Многие немецкие оппозиционеры были уверены, что, даже начавшись, эта новая военная операция закончится крахом, станет новым Верденом, и тогда им легче будет устранить Гитлера.
Одновременно продолжались тайные встречи с союзниками. Адвокат — агент абвера Йозеф Мюллер неоднократно встречался по этому вопросу с представителями Ватикана. Йозеф Мюллер был авторитетным католиком из Мюнхена. С ним считался папа Пий XII.
Во время предыдущей войны Папа Бенедикт XV назначил монсеньора Пачелли нунцием в Мюнхене. Будущий Папа завязал в то время важные дипломатические и политические связи в столице Баварии. Одновременно монсеньор Пачелли уделял внимание ассоциации Пио, которая была настоящей службой информации Ватикана.
Эта ассоциация была распущена вскоре после окончания Первой мировой войны из-за скандала, вызванного тем, что стало известно о сотрудничестве этой службы Ватикана с агентом немецкой разведки, адвокатом Жонксом. Но монсеньор Пачелли был слишком умен, чтобы недооценивать важность работы спецслужб. Йозеф Мюллер, адвокат и сотрудник военной разведки адмирала Канариса, был для него ценным человеком, действовавшим от имени антигитлеровской оппозиции. Задачей Мюллера было выйти через Ватикан на союзников, так как предыдущие попытки оппозиции были неудачными.
Наступило 5 ноября, на которое возлагали надежды оппозиционеры. Оно стало важным днем в ходе секретной войны, но не в том смысле, который вкладывали в него заговорщики. Действительно, взорвалась бомба, предназначавшаяся фюреру, но ее подложил не Эрих Кордт. На связь с английской разведкой вышел не абвер, а СД и стал вести свою игру.
5 ноября стал для конспираторов тяжелым днем. Генерал Брау-хич пытался разубедить Гитлера, но как можно было образумить его, кричавшего о пораженческих настроениях в армии? Генералы решили подождать до первой неудачи в новом наступлении.
Действительно, пораженческие настроения превалировали. Генералы были психологически раздавлены Гитлером и отказались примкнуть к путчу. Наступление на Запад в соответствии с «Желтым планом» было назначено на 12 ноября, как и предполагалось фюрером.
Оставался абвер. Кроме осторожного Канариса, там действовал человек умный, смелый, наделенный железной волей, — полковник Ганс Остер. Столкнувшись с нерешительностью генералов и для того, чтобы помешать планам Гитлера, он предупредил военного атташе Голландии о предстоящем наступлении. Полковник Сас принял это сообщение.
Остер не знал, что наступление по метеорологическим и техническим причинам будет отложено. В период между ноябрем 1939 и маем 1940 года дата наступления откладывалась 14 раз! И когда Остер в очередной раз 9 мая 1940 года в 21.30 послал сообщение голландскому полковнику: «Завтра на рассвете. Держитесь!», оно могло показаться сомнительным.
Но 10 мая действительно началось наступление.
Что касается Эриха Кордта, то он не смог выполнить задуманное, пронести бомбу в канцелярию Гитлера. Он не смог достать бомбу, так как ответственный офицер абвера, работавший в отделе подрывной работы, Эрвин Лахоусен, теперь находился под контролем СД и гестапо. К тому же произошли два события, помешавших осуществлению первоначального плана.
8 ноября бомба разорвалась в пивной в Мюнхене, за 12 минут до выхода Гитлера, отмечавшего годовщину путча 1923 года. И через несколько часов вторая бомба разорвалась в Венло, в результате взрыва было много жертв. В руки гестапо попали два английских разведчика и один голландский. Это событие осталось одним из самых непонятных и запутанных в секретной войне.
Генерал Эрвин Лахоусен по языку, культуре, воспитанию был австрийцем, знал много восточноевропейских языков, был экспертом по Австрии. Его-то и привлек Канарис в качестве советника по вопросам Восточной Европы.
Канарис разгадал антинацистские настроения Лахоусена и назначил его руководителем Второго отдела абвера (организация подрывной работы).
Канарис и Лахоусен были разными по характерам и воспитанию, но их объединяла общая цель. Они сотрудничали в течение четырех лет.
На Нюрнбергском процессе Лахоусен в течение двух дней давал такие показания, что Геринг не выдержал и закричал: «Жаль, что мы его не добили 20 июля!»