Я успела лишь увидеть, как Альк усмехнулся, да потянулся к тумбе, чтобы отставить бутылку. А после… Одним быстрым и неуловимым движением перехватил меня за талию, переворачивая на спину и вжимая в кровать.
Я даже о том, что у него больная рука, не успела подумать. Гребанный алкоголь…
— То есть, говоря обо всех этих отношениях ты готова и на что-то подобное? -- все так же хитро промурлыкал он мне в лицо, склоняясь близко-близко.
Разумеется, в первую же секунду в моей душе поднялось единственное знакомое мне чувство в таких ситуациях — дикой паники, но я, сцепив зубы, постаралась его побороть.
— Знаешь ли, я не готов постоянно ждать только твоих прикосновений. Я люблю быть единоличным собственником во всех смыслах, — с этими словами он прикоснулся к моим волосам, заправляя прядь волос за ухо.
Совсем как тогда. В первые мгновения нашего знакомства. Когда он пытался меня запугать, интуитивно давя на самое больное… Нет уж. Это Альк. Посмотри в его лицо, Ванда. В эти знакомые желтые глаза, которые тебе улыбаются.
Он не причинит тебе вреда. Никогда. Отнюдь — он защищает тебя ото зла, которое таится за каждым углом. Даже от самой себя.
От этих мыслей я тут же расслабилась, стараясь выровнять дыхание и не отводить взгляда от лица парня. И в ту же секунду испытала нечто иное. Совершенно незнакомое. То, что до этого мысленно называлось мной "энергия" Алька — теперь снова накрыло меня с головой, перемешиваясь с волной жара, охватившей все мое тело и снова заставляющей щеки гореть.
Я не знала, что это за чувство, но могла сказать точно, что мне определенно нравилось, что он так на меня смотрел. И трогал мои волосы, будучи настолько близко, что я слышала его дыхание, пропитанное насквозь алкоголем.
— Если я тоже буду этого хотеть, — наивно и открыто ответила я. Глупо, конечно, словно можно было вообразить, что Альк вообще способен к принуждению в таких вопросах. — А ты... — с этими словами я потянулась рукой, которая была ближе к нему, чтобы снова прикоснуться к его щеке. — Мне даже это нравится. Потому что это ты.
Неожиданно для меня Альк в ответ лишь бессвязно что-то промычал и скатился с меня на бок.
— Нет, так не интересно. Ты должна была как обычно сжаться, постараться отпихнуть меня, все дела. Что же переменилось?
Кто бы мог подумать. С Алька сталось даже подшучивать столь наглым образом над предметом моей психологической травмы. Какая прелесть.
Встав с кровати, он нетвердой походкой направился в душ. А я села на кровати, обхватив колени и стараясь обдумать то, что только что произошло.
Я точно знала, что не злилась на Алька.. Не знаю, что он мог сделать или сказать теперь такого, чтобы всерьез меня разозлить или обидеть. Особенно после сегодняшнего откровенного разговора. Разумеется, я знала, на что иду, доверяя и открываясь ему — да, он, похоже, самый вредный и несносный парень на свете, но мне отчего-то было все равно.
Как и он, должно быть, понимал на что шел, когда открывался мне. Понимал же, что я от него теперь не отстану?
Когда Альк вернулся, безумно вкусно пахнущий чистотой после душа и каким-то своим мужским запахом, я уже абсолютно не стесняясь забралась к нему в полудреме под одеяло и прижалась всем телом, совершенно уже не думая о том, насколько приемлемы мои действия.
Потому что я добилась своего. Альк не сможет меня оттолкнуть сильнее, чем сегодня — потому как уже признался, для чего и почему это делал. И, как мне показалось, мы договорились, что каждый из нас согласен с позицией другого.
16. Как я изучала приемы самообороны
Либерти-роуд, Вашингтон
2 месяца назад
До штата Вашингтон мы добрались почти безо всяких происшествий, если не считать того, что на следующее утро Альк и впрямь страдал от головной боли — благо, он заранее набрал болеутоляющего. И те противоспалительные таблетки, что он пил, тоже начали действовать, так что все последующие перевязки в течение суток давались легче если не ему, то мне точно, когда каждый раз глядя на рану, я чуть ли не пищала от удовольствия, видя, как быстро она стала заживать.
Дорога, мотели, заправки, мини-маркеты, снова дорога. Приходилось гораздо тщательнее объезжать крупные города и делать крюк за крюком, чтобы проехать по пустынной деревенской трассе, нежели чем светиться на дороге с высоким трафиком. Я постоянно сверялась с картами, чтобы ненароком не заехать в какой-нибудь национальный заповедник, индейскую резервацию, или другое место, где мы сможем привлечь ненужное внимание. Одно дело — юг с его наплевательским отношением к иммигрантам, нищим и подозрительному сброду, совсем другое — северо-запад США, где куда ни плюнь, обязательно попадешь в белого богатого американца, страждущего помочь, а после донести в полицию.