О, из такой позы даже не в потолок можно было смотреть, а сразу — в его лицо. Удобно.
— У меня плохо эта выпечка получалась. Как и любое блюдо сложнее яичницы или макарон с сыром. А у тебя какое любимое блюдо? Этого ты мне, кажется, не рассказывал.
Кажется, я начинала постепенно напрочь забывать, в чем смысл игры.
Альк слегка нахмурился, и я не поняла — то ли от того, что моя голова вот так бесцеремонно оказалась у него на коленях, то ли и впрямь размышлял над моим вопросом.
— Вареники с вишней, — несколько задумчиво подытожил он. — Такие чуть поджаренные, с хрустящей корочкой, но при этом цельная кислая вишня внутри, чья мякоть чувствуется, когда ты кусаешь его...
Я и сама не заметила, как откровенно разулыбалась, слушая его рассказ.
— Я никогда не ела вареники с вишней, — слегка проникнувшись его описанием, уже чуть серьезнее сказала я. — Напомни как-нибудь их приготовить. Когда окажемся на нормальной кухне... И это, кстати, был мой ход. Так что пей.
Я представления не имела, как готовить подобное блюдо. Но сейчас это было и неважно. Найти рецепт и следовать ему — не проблема. Только вот неизвестно, когда мы окажемся наконец в ситуации, чтобы позволить себе спокойствие. Казалось бы — вот сейчас нам выдалось несколько спокойных деньков, когда не надо было никуда бежать и мчаться. Но мы все равно были как на иголках. Особенно Альк. Удивительно, как он вообще умудряется тут заставлять себя развлекать меня и так непринужденно говорить о каких-то варениках.
Но он хотя бы старается. И это очень многое для меня значило.
Альк сделал глоток, после чего как-то очень серьезно посмотрел на меня.
— Так, — уже совсем другим тоном заявил он, отбирая у меня стаканчик и отставляя его в сторону. — Что скажешь о пьяном состоянии? Нравится?
— Не знаю, — честно ответила я. — Никакой феерии и желания совершать безумства. Ну, знаешь, как это в фильмах бывает... Да, я снова об этом. Только вот говорю все, что в голову приходит. Но это я и так всегда делаю, так что не в счет.
В принципе, он был прав, потому что даже язык начал плохо мне подчиняться, словно у меня начались проблемы с дикцией.
Мягко приподняв мою голову, Альк переложил меня на ковер, после чего, склонившись ко мне, подхватил меня на руки, отчего я слегка испуганно взвизгнула, обвивая его шею руками.
— Если алкогольное… Опьянение… Ведет к такому... То мне все нравится, — рассмеялась я.
— Посмотрим, как завтра будешь о нем отзываться.
Мой кратковременный полет в воздухе окончился матрасом, куда меня сгрузил Альк.
— Эй, мы даже не прикончили бутылку, ты что, хочешь отмазаться и не делать ход? Так нечестно!
Я даже кулачками ударила по одеялу, показывая свое шутливое негодование.
Можно было ожидать, что Альк никак не отреагирует на мое наигранную строптивость, но он вдруг и сам отчего-то улыбнулся, а после мягко опустился на кровать, опираясь руками по бокам от меня.
— Я никогда не пытался спорить с тем, кто больше и сильнее меня, — вкрадчиво произнес он, вынуждая мои щеки в одно мгновение запылать.
Он даже не прикасался ко мне. Умудрился взять в тиски, соблюдая дистанцию. Все тело охватило такое чувство, словно бы мне в одно мгновение стало очень и очень щекотно… Я не знала, куда деться от жара его тела, дыхания, запаха, насмешливой улыбки. Не выдержав, я тихонько рассмеялась, словно бы это могло замаскировать мое смущение в этот момент.
— Если ты не знал, то это мой девиз по жизни, — продолжая дурачиться, ответила я. — Так что я должна за это выпить дважды… Ладно, твоя взяла. Я и сама больше ничего придумать не могу, так что игру можно и закончить… Хотя, постой, — я вдруг посмотрела в лицо Алька серьезнее, и, сама от себя того не ожидая, выдала:
— Я никогда не влюблялась.
Насмешливое выражение с лица Алька тут же испарилось, уступив место подозрительному прищуру.
— Я тоже, так что я не пью, — медленно ответил он.
Но он все же остался в том же положении, нависая надо мной и внимательно следя за моим лицом. Боже, я ведь сдаю всю свою подноготную в эту секунду… Он ведь все поймет. Поймет же, да?
Глупо было так тратить ход. Да, Ванда? Ты ведь знала, что так и будет. Зачем вообще было поднимать эту тему?
Потому что, кажется, у меня напрочь отсутствует инстинкт самосохранения. И в том, что касается "дел сердечных" — тоже. Сколько раз он тебя еще должен отвергнуть, чтобы ты наконец успокоилась?