Подобным «новаторством» в эти годы увлекались и другие скульпторы, ошибочно полагая, что они создают что-то новое, оригинальное.
Во второй половине 20-х годов в скульптуре возникли чуждые реализму тенденции «конструктивизма». Это был результат воздействия прикрывавшихся левой и революционной фразой упадочных буржуазных «теорий» в искусстве, предсказывавших отмирание станковой скульптуры и живописи в «эпоху железа и стали», в век господства машин и индустриальнотехнических форм.
Влияние конструктивизма проявилось в творчестве И. М. Чайкова. Экспериментируя с различными материалами (фанера, жесть, бетон, чугун), он создает «статуи», составленные из конструкций железных балок («Электрификатор», 1926), долженствующие, по мнению автора, отобразить «пафос индустриализации». В его проекте «Башня Октября» (1927) высокая спиралеобразная вышка служит постаментом для несоразмерно маленькой схематичной по формам фигуры рабочего. Стремление решить задачу синтеза таким путем было порочно в самой своей основе.
В таких работах, как «Рабочий-агитатор» (1927), «Женский торс» (1928), и особенно в портрете В. А. Фаворского (дерево, 1928), Чайков, преодолевая ложное новаторство, становится на путь реалистического творчества.
Говоря о причинах, мешавших развитию советской скульптуры в 20-е годы, нельзя забывать и того факта, что художественная школа в этот период не давала своим выпускникам необходимых профессиональных и творческих основ мастерства.
Только изживая формалистические увлечения, чуждые самой природе пластического искусства, скульпторы смогли внести свой вклад в развитие советского искусства.
На юбилейных художественных выставках «Художники РСФСР за 15 лет» (1932—19ЗЗ) и «15 лет РККА» (19ЗЗ) были продемонстрированы итоги пройденного советской скульптурой пути.
В отделах скульптуры на этих выставках были показаны работы как мастеров старшего поколения, так и молодежи, выросшей за последние годы. Здесь встречалось еще немало формалистических произведений, главным образом относящихся к 20-м годам, но в
 |
| 65. А. Т. Матвеев. Октябрь. 1927 |
 | 66. Л. В. Шервуд. Часовой. 1933 |
целом эти выставки свидетельствовали о решительных сдвигах в сторону социалистического реализма как в области монументальной, так и станковой скульптуры. Наряду с реалистическими скульптурными портретами появилась сюжетная композиционная скульптура на историко-революционные и современные темы: статуя «Часовой» Л. В. Шервуда, скульптурные группы «Красные командиры» Н. И. Шильникова, «За власть Советов» Г. В. Нероды, «Летчики» И. А. Менделевича1, «Конница в разведке» З. М. Виленского. В этих работах раскрывались значительные темы современности.
К числу лучших скульптурных произведений этого времени принадлежит статуя Л. В. Шервуда «Часовой» (1933) — образ воина Красной Армии, стоящего на посту и охраняющего мирный труд советских людей (илл. 66). Часовой одет в тяжелый длинный тулуп, на его голове буденовка, руки крепко сжимают винтовку. Вся его строгая внутренне напряженная, монолитная фигура полна спокойствия и уверенности. Ясность замысла определила простоту композиции и четкость монументальной формы. Простые обобщенные формы образуют строгий выразительный силуэт, который в большой степени определяет монументальность статуи. Скульптурная масса создает впечатление незыблемой устойчивости фигуры.
В изучаемый период советская скульптура одерживает большие и важные творческие победы. Появляются первые значительные произведения монументальной и станковой скульптуры, свидетельствующие об успешном развитии реалистических традиций, о формировании совершенно новой скульптуры социалистического реализма.
Широта охвата жизни отличала также все виды и жанры графики. В это искусство пришли новые герои — труженики заводов и колхозных полей; значительно расширился круг портретируемых и углубилось общественное содержание портрета, раздвинулись «географические рамки» пейзажной графики, и появилась ее новая разновидность — индустриальный пейзаж.
Все более разносторонне изображается жизнь нашей страны, труд и быт народов СССР, все более гибким и разнообразным по технике становится художественный язык мастеров графики. В каждом виде или жанре определяется его главное направление: начинаются поиски серийных решений в станковой графике, складывается художественный облик советской книги.