Но времена, они меняются, как пел Боб Дилан, один из учителей Бориса Гребенщикова. Битлз как раз были теми, кто спел хором. И хор они собрали неисчислимый.
Пожалуй, Аквариум был самым радикальным методом отстранения. В ту эпоху Государственной Машины они смогли забыть о ней как о страшном сне и не стараться его припомнить. Они смогли начать строить свой замок и вступить в эпоху Нового Средневековья раньше, чем кто бы то ни было.
Аквариум вышел на принципиально иной уровень сознания, подключившись к тому, что уже было сделано на Западе. На том уровне сознания нет истории, но есть музыка и мифы, и конечно, Битлз были их проводниками.
Переориентация русского сознания началась с Битлз. Градский, Макаревич, Козлов хором свидетельствуют: все началось с Битлз. В 1965 году Борис Гребенщиков приходит из школы, настраивает приемник и попадает в Битлз. Ему открывается смысл жизни.
Звуки Битлз переворачивали старую вселенную. Все, кроме Битлз, разом увиделось чудовищным нагромождением сложностей.
"Были рождены мы в круге света" - споет Макаревич в 1989. Все песни Машины Времени, Аквариума и некоторых других можно увидеть как попытку воплотить тот первичный световой импульс, рожденный Битлз, то ощущение небывалости мира, когда "стало видно далеко во все стороны света".
Отталкиваясь от стереотипов "потерянного поколения", БГ называл свое поколение "найденным". Битлз отменили все, кроме чего-то изначального, их темы были натуральны, а светлые и грустные мелодии легли как родные на славянскую душу. Рок-музыка снова возвратила на землю простые вещи, сумев их наполнить простым и новым смыслом. Наверное, поэтому рок и сумел выстоять на фоне унылой брежневской поднебесной, с музыкой проводив в тартарары Стозевное Чудище российской государственности.
И в отличие от литературы, пораженной в сердце этим Драконом, рок-музыка смогла его пережить.
Сравнение двух типов шестидесятника, западного и российского, говорит лишь о том, куда уплыла резвая Европа. Наш шестидесятник врубился лишь в лево-радикалов 60-х, обосравшихся сартристов-маоистов. Они по достоинству оценены в Нобелевской речи Солженицына. Наш шестидесятник все еще играл в игрушки с государством. Но Россия и ее интеллигенция не могли врубиться ни в кого другого - она все еще разъебывалась с грехами прошлого и ей нужна была политика, не любовь.
"Уберите Ленина с денег" - истошно кричал отечественный шестидесятник. "Нас не спас ум, нас может спасти только сердце" - утверждал сам дух 60-х на Западе. Кто из наших шестидесятников понимает о чем это? Глубокий провинциализм России и ее локальных литераторских и винно-водочных ценностей особенно стал ясен с падением железного занавеса. Оказалось, что большинство из нас говорили и писали на каком-то туземном диалекте. И интеллигентская Россия слишком была занята собой, чтобы взглянуть на окружающий мир.
Понять все это можно - местные проблемы душили, с России нужно было снимать железный колпак. Российские шестидесятники одержали победу - нашелся среди них тот, кто развалил великую империю. Наполеоном 80-х, который перекроит карту мира, мог стать только мудак - тот, кто будет править Поднебесной недеянием, кто пустит все на самотек, в точных терминах любимого Дао Дэ Дзин. По масштабности деяний Горбачев в истории Европы сравним только с Наполеоном. Таким образом, шестидесятник выполнил свою историческую миссию и остался не у дел. Потому что нет сейчас такой интеллигенции, которая смогла бы повлиять на следующего царя, тупого азиата, и пересадить его с водки на более благородный наркотик. Или по крайней мере пиздануть по наци-панку Жириновскому чем-то подобным "California Uber Alles". Все как раз наоборот - Жириновский сам поет песенки.
Открытие новой музыки, философии жизни, культуры было столь ошеломительно, что рок-поколение стало попросту не с кем разговаривать в пределах русской культурной традиции.. Между роком и классикой разверзается бездна непонимания. Обрывается сам Диалог, соединявший век XIX и век XX. "Мы жили так странно две тысячи лет..." - с кем играть эту музыку?
"Так начнем все с нового дня" - поет БГ, чувствуя себя новым Адамом. Рок-н-ролл вводит новое летоисчисление - не от Рождества Христова и, тем более, не от выстрела "Авроры", но от утренней зари Битлз. Новую эру задает послание из Ливерпуля.