Я опешил:
- У меня есть деньги. Хватит и на пиво и не только. Это чтобы вы понимали, я пришел не для того, чтобы выклянчить стаканчик.
Я вынул смятые купюры:
- Видите?
Теперь женщина смотрела с недоумением. Было похоже, она никак не могла взять в толк, что собственно говоря происходит. Глядя на нее я думал точно таким же образом. Но вида не подавал. Женщина поправила волосы, потом натянуто улыбнулась:
- А-а ты...вы...у меня покупали?
- Бывало.
- Но я вас...тебя не помню.
- Неудивительно. Вы ни разу на меня не глянули.
- Нет...ну...постояных покупателей-то я всех знаю.
- Может быть. Впрочем, мне нет до них никакого дела. Сегодня удивительный вечер. Я сказал вам то, что хотел сказать. И сейчас глядя на вас нисколько не сожалею об этом. Скажу больше. Я не думаю будто совершаю глупость. Говоря, вы красивы, я подразумеваю правду. Можете мне не верить, но вот что я вам скажу. Во-первых мы незнакомы. Во-вторых мне не нужно от вас ничего, ни взаймы, ни на халяву. В-третьих, сейчас я уйду, но с вами останется правда а эта правда беспристрастна. Приятной вам ночи.
Я повернулся к ней спиной. Едва я шагнул, женщина сказала:
- Тут всякие ходят. Иной раз, такое наговорят...
Я обернулся:
- Вы прикройте окошко а то в самом деле холодно.
Продавщица поддалась назад, прикрыла окошко, но не до конца. Она повернулась и я услышал как она приглушенно стала говорить. Было похоже, в помещении был кто-то еще. Сквозь музыку разобрать слова было трудно, впрочем я не прислушивался. Я решил, будь что будет. Сквозь стекло, покрытое изнутри влагой я видел лишь очертания женщины. Она стояла вполоборота ко мне. Я нагнулся и набрал пригорошню снега. Он был холодным как лед. Я поднес ладонь ко рту и подышал на снег. Потом я отряхнул руки и полез в карман. В пачке остались две сигареты. Я наморщил лоб. Пока я размышлял, выкурить мне сигарету или нет, отворилась дверь, расположенная справа от окошка. В проеме я увидел женщину в пуховике наброшенном на плечи. Эта была та самая продавщица с которой я разговарил. Я узнал ее сразу. Ухватив руками полы пуховика крес-накрест, она поежилась и как бы плотнее в него втиснулась.
Я подошел к ней. Она была ниже меня ростом. Теперь я смотрел на нее сверху-вниз. Мне показалось, будто я уловил от нее легкий запах алкоголя. Она еще раз поежилась, посмотрела по сторонам и сказала:
- Вообще-то это не положено, но мы тут между собой отмечаем уходящий год.
- Между кем?
- Ну я и моя подружка, сменщица.
- Ерунда.-сказал я. - Что означает не положено? По чуть-чуть всегда можно.
- Я не про это. Не положено, чтобы были посторонние. Но если хочешь отметить с нами, пошли. Только быстро.
И она еще раз зыркнула по сторонам.
Я поглядел на свой дом. На освещеное окно кухни. Потом посмотрел на продавщицу и сказал:
- Пойдем.
Открыв дверь, она пропустила меня а потом вошла сама. Мы оказались в темном помещении. Тут и там были столы, поверх них какие-то стулья. Было похоже, что помещение когда-то служило рюмочной.
- Иди вперед. - сказала женщина. - А я запру дверь.
- Я подожду. -сказал я.
Женщина закрыла изнутри дверь на ключ, подергала дверь за ручку и повернулась ко мне:
- Свет зажигать не буду, иди за мной.
- Не надо света. Его вообще не надо. Я уже пришел. Иди ко мне. - сказал я и привлек ее к себе.
8
Утром, хмурый и заспанный я прошел на кухню. В горле пересохло, хотелось пить. Электрический чайник на ощупь был горячий, поэтому я выпил воды из под крана. Из ванной комнаты доносился шум льющейся воды. Жена принимала душ. Тогда я натянул на себя джинсы, обулся, накинул на плечи куртку и вышел в тамбур. Было холодно. Поэтому я одел куртку в рукава, запахнулся и вышел на крыльцо. Из кармана куртки я вынул пачку сигарет. Она была почти полной. Я зубами выудил сигарету, щелкнул зажигалкой и прикурил. Затягиваясь и выпуская дым я морщил лоб и потирал виски. Время от времени я пристально смотрел на соседнее крылечко занесенное снегом. Выкурив две сигареты я вернулся в квартиру. Дверь в ванную комнату теперь была открыта. Оттуда веяло теплой влагой вперемешку с нежным ароматом зеленого яблока и спелого персика. Я повесил куртку на вешалку и вошел в ванную комнату. Спустя двадцать минут, выбритый и посвежевший, я снова прошел на кухню. За столом, склонившись над круглым зеркалом сидела жена и глядя на свое отражение, карандашом подводила глаза.
Одолеваемый мыслями я бросил короткое: - привет. Не поворачивая головы жена поздоровалась, но сухо. За то время, пока я готовил ей и себе кофе, мы не проронили ни слова. Я поставил перед ней чашку, сел сбоку за стол и облокотился о стену. Свою чашку я поставил рядом с собой. Отхлебнув кофе я обжег губы и чертыхнулся. Дальше, попивая кофе маленькими глотками я сам не заметил, как начал пристально рассматривать точно такую же чашку, которая стояла на кухонном шкафу. Поверх нее поперек лежал кусочек черствого хлеба. Из раздумья меня вывел голос жены:
- Сказать ничего не хочешь?
Я встрепенулся и повернул голову. По прежнему глядя на себя в зеркало, жена отложила карандаш, взяла помаду и принялась за губы. Ее спокойствие показалось мне напускным. Видя такое мнимое равнодушие, я усмехнулся:
- Доброе утро.
- Доброе.
- Вижу ты не в духе.
Жена промолчала.
- Кофе остынет. - сказал я.
- Не хочу. Можешь выпить мой.
- Раньше беспокоилась что много пью кофе, а сейчас что же?
- Хоть упейся.
- О! - я протянул руку, взял ее чашку и встал из-за стола - Тогда с сигаретой.
Жена промолчала. Я направился было в прихожую, но не удержался и повернулся к ней:
- И то что курю много, тоже не беспокоит?
- Твое дело.
- Раньше волновалась.
- А теперь все равно.
Я постоял немного а потом все-таки сел на место:
- Не дуйся. Ну перебрал немного, бывает. По крайней мере, я все помню, и вел я себя пристойно, извини. Ты это хотела услышать?
- Не только.
- Что еще?
- Догадайся.
- Именно сейчас, утром, я должен тратить время на догадки.
- Да, сейчас.
- Тогда не будем его терять. Говори, что ты хочешь услышать?
Держа руку с губной помадой на отлете, жена еще раз посмотрелась в зеркало, потом отложила помаду в сторону и повернулась ко мне:
- Трусы на тебе?
На миг я растерялся:
- Да...
- А вчера ты пришел без них. Почему?
- Ах это... - я улыбнулся и запустил руку в волосы - Да, было дело... Ты не поверишь.
- Почему? Смотря что услышу.
- Видишь ли...-
Дальше, я бодрым голосом и довольно подробно рассказал все, что со мной произошло во время операции. Повествуя, мало-помалу я заражался весельем и к концу рассказа не смог удержаться от смеха. Все это время жена слушала меня очень внимательно. Настолько внимательно, что на ее лице не дрогнул ни один мускул. И когда я вместо ожидаемого ответного смеха наткнулся на взгляд, в котором ясно виделось неверие ни к одному моему слову, мне стало обидно:
- Тебе не смешно?
Впрочем, ответа не требовалось. Взгляд жены говорил сам за себя. А когда она смотрит так, мне всегда становится не по себе. Дело в том, что она маленькая, хрупкая и очень красивая. При этом, несмотря на внешнюю хрупкость, обладает внутренней силой, которую особенно выражают глаза. Они карие, но в гневе в одно мгновение меняю цвет на черный. Правда, разгневанной она бывает редко, к тому же, забавный казус по моему разумению ни коим образом не должен был гневить мою жену, наоборот, развеселить, развеять холодок, но не тут то было.
Кроме того, я помнил: перед тем как улечься спать я стягивал с себя джинсы и не услышал от жены вопроса прозвучавшего сейчас, утром. Внезапно меня озарила догадка и веселость как ветром сдуло: