Одновременно моквофильские и славянофильские киевские и Львовские «деятели» мстили мне с другой стороны, паэывая предводителем украинского сепаратизма, указывая, например, на мою подпись под манифестом реформированного народничества, который ставил главной целью национальной программы политическую самостоятельность Украины и т.д. Снова усилил зти придирки изданный в 1904 году в России ♦Очерки истории украинского народа», в котором враги украинства справедливо увидели историческое оправдание национальных украинских желаний и программу украинской автономии, а также статьи, которые с началом освободительного движения в России я печатал в российских газетах по украинскому национальному вопросу. В эти годы мои приятели из российских официальных кругов предостегли меня от приезда в Россию, и я несколько лет не приезжал туда, до 1905 года, и это очень мешало мне (все свое время львовского профессорства я оставался российским подданным и с российским паспортом презжал, обычно 2-3 раза в год для научных занятий и общественных встреч).
В такой тревожной воинотвеннной атмосфере не легко было вести научную работу, которая требует покоя и сосредоточенности. Тем временем ее не убывало, а прибывало. С начала 1897 года я стал председателем Общества имени Шевченка (руководил им фактически со времени своего приезда), и остался и далее председателем его исторической секции и археологической комиссии и редактором «Записок», куда вкладывал много труда и редакторского и авторского. Кроме лекций и семинаров в
университете (семинарским занятиям я придавал самое большое значение, стараясь привлечь способных слушателей к самостоятельным научным занятиям) я вел частные научные занятия со студентами — своими слушателями и посторонними (раздавал книжки для рефератов и оценок, потом эти рефераты зачитывались и разбирались, некоторые самые лучшие были опубликованы). Таким образом желающие слушатели привлекались к научной работе, переходя от рефератов в библиографичном отделе «Занисок Научного Общества имени Шевченко» к самостоятельным оценкам, от небольших работ до самостоятельных исследований. Хотя галичинские обстоятельства низводили в большой мере эту работу до работы Данаид, так как подготовлены молодые адепты исторической науки должны были идти в глухую провинцию и часто как раз научные надежды, которые они подавали, служили мотивом для предержащих властей держать их в чорном теле, все-таки из моего семинара и из этиз privatissima вышло немало людей, которые оставили небольшой, а часто и достаточно заметный след в научной работе, а некоторые занимаются ей и сейчас, не считаясь с тяжелыми обстоятельствами (идя в хронологическом порядке, зто были: О.Терлецкий, Д.Коренец, М.Кордуба, С.Томашевский, С.Рудницкий, О.Целевич, Ю.Кмит, З.Кузеля, О.Чайковский, В.Герасимчук, О.Сушко, Ф.Голийчук, И.Джиджора, И.Кревецкий, И.Крипякевич и другие).
В конце 1897 года поднял я проблему реформирования иллюстрированного женедельника «Заря» в литературно-научный месячник; проект был принят отделом Научного Общества имени Шевченко и с 1898 года начал выходить «Литературнонаучный вестник», а в числе редакторов был поначалу и я (совместно с Маковеем и Франком, позднее с Гнатюком и Франком). Принимал в нем большое участие, особенно в первое время, когда издательство становилось на ноги и мне приходилось выполныять роль главного редактора (сам и печатал и статьи по литературе и общественно-политические обозрения) и в последних, 1905—1906 годах — когда писал в нем нублицистические статьи по разным общественным проблемам.
В конце 1898 года, по случаю празднования столетия украинской литературы, я выстунил с проектом создания особого издательского товарищества, главным образом для публикаций беллетристических и научно-популярных, которые не входили в круг деятельности Научного Общества имени Шевченко. Товарищество должно было быть создано в форме акционерного общества, чтобы осуществлять издание украинских книг не на пожертвования и субвенции, как обычно издавались они до этого времени, а на доходах от реализации. Когда сумма акций дошла до 3000 гульденов, весною 1899 года был создан «Украинско-русский изда-
26*
тельскнй союз» — товарищество, которое в форме акционерной организации действовало для просветительских и культурно-национальных целей, и со временем стало самым большим украинским издательством, принявшим в 1904 году и издание «Литературно-научного вестника». В этом Союзе я поначалу занимал пост председателя Наблюдательного совета, а позднее, когда наблюдательный совет был слит с дирекцией, — председателем дирекции и принимал и до сих пор принимаю деятельную участь в издательской и административной деятельности.
В собственной научной работе, кроме небольших научных статей, рецензий, материалов, помещенных в «Записках», я с начала львовской жизни много времени отдавал археографии, продолжая архивные занятия, ведшиеся и в прошлых годах. Основав в Научной обществе имени Шевченко археографическую комиссию, я предложил для нее план изданий, и из этого плана были подготовлены к изданию материалы по истории Западной Украины XVI века — необычайно важного источника для истории общественных, экономических и национальных отношений того времени. Для этого совершил я в 1895 году новое путешествие по архивам и начиная с 1895 года издал четыре тома в серии «Жерела (источники) к истории Украины-Руси».
Написание истории Украины рано, еще с киевских времен, стало моей задушевной мечтой, в полной мере вопросом своей чести и своего поколения, несмотря на то, что виднейшие представители украинской историографии старшего поколения считали, что время для того еще не пришло, не хватает материала и т.д. В своих мечтах имел я тогда написание истории короткой и общественнодоступной, в трех небольших томах, которые охватывали бы старый, литовскопольский, и новый период. Заняв кафедру, я семь семестров подряд (1894—1897) читал общий курс истории Украины. Повторенный нотом вторично, в 1898—1901 годах, курс этот должен был послужить как-бы скелетом этой задуманной истории. Говорю: скелетом прежде всего потому, что этот курс содержал только лишь путеводную нить политической истории, не говорил о истории культурной, о государственном устройстве, экономической жизни и т.д. — тех разделов, которые потом заняли такое важное место в окончательной реализации плана.
Вскоре пришел я к уверенности, что начинать дело нужно не короткой и популярной, а большой и строго научной историей Украины, которую бы потом можно было бы переделать в короткую и понулярную. В начале 1897 года я приступил к занятиям по моему курсу, начав с менее знакомых мне тем предисторичной колонизации Украины и славянской праистории. В продолжение 1897 и 1898 годов был написан I том и в конце 1898 года напечатан — выход его совпал о грандиозным правднова-
нием юбилея украинского возрождения, организованного Научным Обществом имени Шевченко, в организации которого я активно участвовал, и, как говорили, произвел колоссальное впечатление своей речью на тему важности исторического момента и потребности интенсивной национальной работы.
' В Галичине это начало Истории было принято с большим интересом, можно сказать — с энтузиазмом. Но на просьбу о пропуске книги в Россию ответом был абсолютный запрет. В научных российских и польских кругах ответом на выход книги было абсолютное молчание, как и вообще на всю Историю; да и из украинских историков-специалистов никто не высказался о книге и не дал даже статьи о ней. Не обращая на это внимание я продолжил с таким напряжением начатое дело, и в течение 1899 года был написан и издан II том, в течение 1900 года — III том, который я закончил древний период украинской истории. Сначала я надеялся уложить всю историю в 5-6 томов, позднее, когда на древний период ушло три тома, — от 7 до 8, пока обозрение общественно-политической, экономической и культурной жизни XV-XVII веков, разросшееся на целых два тома, не убедило меня в том, что много томов будет необходимо, чтобы довести историю Украины до начала XIX века.