Осенью 1941 года глубоко за линией фронта начинали создаваться советские партизанские отряды, и впервые они были признаны большой военной проблемой. К этому времени немецкая армия находилась в тяжелом кризисе. Первоначальный план уничтожения РККА в течение нескольких недель непосредственно после перехода через границу потерпел неудачу. Несмотря на большие успехи, сломить сопротивление было невозможно, и собственные потери достигли умопомрачительных высот. К тому же имел место постоянно обостряющийся кризис снабжения. Успешное окончание похода отодвигалось на неопределенный срок. В этой ситуации генералитет хотел, приложив последние силы, еще до начала зимы добиться решительного результата. Это означало — со всей жестокостью бороться с этого момента с осуществлявшими активные боевые действия партизанами. Острее всего на эту угрозу отреагировал главнокомандующий 6-й армией Вальтер фон Райхенау. 10 октября 1941 года он призвал свои войска: «Борьба против врага за линией фронта ведется еще недостаточно серьезно. Пока все еще продолжают брать в плен коварных, жестоких партизан и потерявших человеческий облик женщин. С одетыми в полувоенную форму или в штатскую одежду партизанами и бродягами все еще обращаются как с порядочными солдатами и отправляют их в лагеря для военнопленных». Он требовал применения драконовских методов: «Ужас перед немецкими контрмерами должен быть сильнее, чем угроза со стороны все еще слоняющихся вокруг остатков большевистских отрядов». И он еще раз недвусмысленно заявил: «Войну необходимо вести как разрушительный поход, чтобы раз и навсегда освободить немецкий народ от азиатско-еврейской опасности». Этот печально известный приказ, который тоже был ловким ходом Райхенау с целью улучшения возможностей сделать карьеру, не оставался без последствий, как это смог доказать историк Феликс Ремер. Число расстрелянных силами подразделений 6-й армии гражданских лиц и партизан в течение следующих месяцев резко подскочило вверх. Но Райхенау все еще был недоволен, и 9 ноября 1941 года он еще раз дал указание своим солдатам: «Вы должны выступать мстителями для организованной борьбы против бессовестных убивающих чудовищ! С одной стороны, вы должны использовать для уничтожения убийц методы, которые нам не свойственны и еще никогда не применялись немецкими солдатами нротив вражеского населения».
Приказы Райхенау вызывали в вышестоящих инстанциях большое одобрение и считались образцовыми. Герман Гот и Эрих фон Манштейн тоже издали для своих армий подобные приказы. Образ действий на всем Восточном фронте был одинаков. Небольшие отряды охранных соединений, тайной военной полиции, полевой жандармерии и местных вспомогательных войск снова и снова прочесывали большие участки местности и приводили в исполнение казни над партизанами или теми, кого принимали за них. Только в тылу группы армий «Центр» до 1 марта 1942 года было объявлено о «расправах» над 63 257 партизанами. Этой массе противопоставлялись 638 погибших немцев. Крайнее несоответствие собственных потерь и потерь в партизанских отрядах показывает, что при борьбе с повстанцами речь шла не о военной операции в классическом смысле, а в большинстве случаев о террористических акциях, которые одинаково затрагивали всех, кого считали подозрительными. И хотя среди казненных, можно предположить, было большое число настоящих партизан, все же подавляющее большинство жертв состояло, скорее всего, из невиновных гражданских лиц. Генерал Готтхард Хайнрици как раз в этот момент проводил эскалацию силы. «Кругом царят обычаи и нравы, подобные тем, что были в 30-е годы. Только тот прав, кто имеет власть», — записал он в дневник 19 ноября 1941 года. Бруно Менцель, член 286-й охранной дивизии, которая действовала в тылу группы армий «Центр», рассказывает в интервью ZDF о том, как быстро раснравлялись с пойманными партизанами. «Командир роты говорил: „Их надо распределить“. Приходил обер-фельдфебель и отдавал команду о казни: „Ты… ты… ты…“ Это были восемь молодых русских, и мы должны расстрелять их прямо в лицо — всех. Я должен был для этого собрать все силы. Они ревели как сумасшедшие. Они знали, что их расстреляют. Они плакали, но обер-фельдфебель все же дал команду: „В ружье! Огонь!“ И ты должен был сделать это. Ты должен. Это приказ. Если ты не нажмешь курок, это будет расценено как неповиновение».