Глава 10. ВНУТРЕННЯЯ И ВНЕШНЯЯ ПОЛИТИКА ВИЗАНТИИ В 1025 — 1057 ГГ.
Разгромленная при Василии II провинциальная аристократия отступила и почти в течение четверти века не могла сплотиться для новой борьбы за власть. Однако и столичная знать уже не проявляла прежней настойчивости в проведении политики сохранения свободного крестьянства. Ее представители сами превращались в крупных землевладельцев. Старое соперничество чиновной знати столицы и землевладельческой аристократии провинций все более превращалось в борьбу за власть двух группировок землевладельческой знати — гражданской и военной. Феодальная рента как основной вид доходов приобретала все большее значение как для первой, так и для второй группировки. Получение государственной должности все определеннее связывалось не только с денежной ругой, но и с приобретением недвижимости в качестве императорского пожалования.
Стратиотское ополчение стало еще быстрее сходить со сцены как серьезная военная сила, а вместе с этим резко снизились возможности столичной знати противостоять мощному натиску военной аристократии.
На политике императорского двора в полустолетие после смерти Василия II лежит печать переходного периода1. Она утратила свой строгий, целенаправленный характер. Старая система
организации власти, связанная с военной повинностью свободного крестьянства и денежной компенсацией за государственную службу, изживала себя.
В кратковременное правление Константина VIII (1025—1028) еще не произошло заметных перемен в соотношении сил. Дряхлый самодур лишь пожинал плоды страха, посеянного Болгаробойцей. Подозрительный и трусливый, он подавлял малейшее недовольство, особенно охотно прибегая к ослеплению своихдействительных и мнимых врагов. Репрессии обрушились прежде всего на потомков Фоки и Склира. Способных, дельных людей, окружавших Василия II, сменили соучастники кутежей разгульного старика. Щедрость василевса по отношению к своим любимцам и льстецам была неслыханной.
Беспримерное расточительство государственных средств сочеталось с чрезвычайным усилением налогового гнета. В последние два года правления Василия II и в начале царствования Константина VIII была страшная засуха, царил голод. Василий снял недоимки за два года, а Константин приказал взыскать налоги за все голодные годы. Возросли поборы и с населения городов. В 1026 г. восстали жители Навпакта. Стратиг города, притеснявший горожан при взыскании податей, был убит, его имущество разграблено.
Началось брожение среди военной аристократии. Возникли заговоры Никифора Комнина2, потомков Фок. Больной Константин срочно выбирал себе преемника. У него не было сыновей. Из его трех дочерей старшая, рябая Евдокия, давно была монашенкой. Младшая, Феодора, отказалась от брака. Мужа подыскивали для средней — 50-летней Зои. Выбор пал на «первенца синклита» — эпарха столицы Романа Аргира, блестящего представителя образованной столичной знати, родственника Македонского дома3.
Как в свое время Цимисхий, Роман III Аргир (1028—1034) начал с уступок. Но если Цимисхий делал уступки сановной знати, то Роман осуществлял их в пользу провинциальной землевладельческой аристократии. В первый же год правления Роман отменил аллиленгий. Он вернул из ссылки крупнейших представителей военной знати и наделил их землей4. Тесно связанный с клерикальными кругами (Роман был одно время экономом св. Софии), император богато одарил константинопольский клир. Чтобы снискать популярность у населения столицы, Роман освободил должников из тюрьмы, уплатив их частные долги и простив государственные, выкупил пленных, захваченных печенегами. Начало царствования Романа было благоприятным. В первый год его правления собрали богатый урожай.