Крупнейшим поэтом X в. был Иоанн Кириот, получивший за свои математические интересы прозвище «Геометра». Он вышел из знатной семьи и сам имел титул протоспафария, а к концу жизни стал священником и затем — митрополитом. По своим связям он был близок к провинциальной знати. Среди его эпиграмм есть обращенные к Малеину и к патриарху Полиевкту — и тот, и другой были идейными вождями провинциальных феодалов в 60-е и 70-е годы X в. Любимый герой Кириота — Никифор Фока. Прославляет поэт и подвиги Иоанна Цимисхия, подчеркивая благородство его происхождения, но убийства Никифора не может ему простить и в эпитафии заставляет сожалеть о худшей из страстей — страсти к тирании.
Расцвет таланта Иоанна Кириота пришелся на тяжелые для империи годы, наступившие после смерти Иоанна Цимисхия. В стихах поэта раскрывается напряженное и тревожное время, полное мятежей и военных катастроф; появление кометы и страшное землетрясение наполняют душу суеверным страхом, и порой Кириоту кажется, что Византийскую империю ждет печальная судьба Трои. Обращаясь в мечтах к прошлому, к величию Византии при Никифоре Фоке и Иоанне Цимисхии, он скорбит о современных ему порядках.
,
Вчера мне
«Одета в траур скорбна и печальна, повстречалась добродетель. :«О, что с тобой?» — , спросил я. И услышал
Все изгнано
:
отвага разум
,
знанье
».
—
Невежество царит у нас и пьянство
Осуждая правящие верхи придворного общества, поэт временами высказывает сочувствие крестьянину, задавленному бременем податей и долгов, вынужденному бежать от податных сборщиков и кредиторов. Пессимистическое отношение к современному обществу, усугубленное христианским представлением о земном мире как о юдоли бедствий, рождает у Иоанна Кириота идею безнадежности.
Сходны, жизни и моря; пучины: соленая горечь, Чудища зыби и мрак, в гавани краток покой. Моря дано избежать но на каждого демон13 воздвигнет Бури мирские, увы, много страшнее морских.
Что ждать от жизни, если даже такой великий муж, как Никифор, пал жертвой страстей? И Кириоту кажется, что одна смерть дает освобождение от трудов и бед.
Иоанн Кириот прожил непростую жизнь: он, автор гимнов к богородице и митрополит, не раз, по-видимому, был охвачен сомнениями. В одном из стихотворений он задается вопросом, что есть духовная сущность (νοητη ουσια), и не может найти ответа. Он сам признается, что плотская любовь ослепила его разум, но, преодолев ее, он нашел спасение в любви к Христу. Обретенные им этические нормы остаются христианскими: чистота сердца, скромность взгляда, сдержанность речи, а земные радости кажутся ему уделом слабых. Вот что он говорит о вине:
, юность , бодрость, , клад, отечество —Ты храбрость,
старцев
,
хилых нищих
,
изгнанных
.
Для трусов
Иоанн Кириот обращается к своей душе, убеждая ее не бежать от будничных ежедневных трудов — все равно ведь невозможно достичь беспечальной жизни: подобно тому, как земля рождает тернии и жизнь по воле творца дает нам заботы.
Значит, Кириот скептически относится к аскетическому идеалу — однако и в этом он непоследователен: в другой эпиграмме, обращенной к Студийскому монастырю, он прославляет отречение от земного.
Анонимный автор диалога «Филопатрис» («Любящий отечество») был современником Иоанна Кириота. Этот диалог — довольно неуклюжее подражание Лукиану, интересное не своими художественными достоинствами, а политической и философской актуальностью: «Филопатрис» — памфлет, осмеивающий противников Никифора Фоки, и прежде всего враждебных императору монахов, которые выведены в диалоге под видом шарлатанов-астрологов. Даже христианский догмат троичности божества подвергается здесь осмеянию. Существенно и обращение к Лукиану как к образцу для подражания: ведь примерно в то же время составитель словаря «Суда» писал о Лукиане как о негодном богохульнике, который после смерти был отдан в аду на растерзание собакам.
По-видимому, в X — XI вв. возникла поэма о Дигенисе Акрите — легендарном герое, воплотившем идеал византийского воина14. Поэма эта была создана, скорее всего, на основе не дошедших до нас народных воинских песен.