Выбрать главу

 Гете говорил однажды об импульсе, который можно получить от одного умного слова; другой раз он сказал, что учиться лучше всего не по книгам, а благодаря живому обмену мыслей, благодаря сношениям с умными людьми. В то время я на себе испытал справедливость этих слов.

 В те годы я был воспитателем младшего сына императора Вильгельма, принца Вольдемара, скончавшегося в 1879 г. На этом посту я не только имел случай из рассказов тогдашнего кронпринца и фельдмаршала графа Блюменталя составить себе до известной степени непосредственное представление о том, как психологически возникают решения командующего армией, но также мог во всякое время облегчать и пополнять вопросами мою научную работу, начатую с изучения Клаузевица, сочинения которого подарил мне кронпринц. Я до сих пор помню случаи, когда я, так сказать, застревал на каком-нибудь вопросе, а живое объяснение или меткое слово позволяли мне уразуметь его; я и теперь, спустя почти 25 лет, не могу не вспомнить с благодарностью о тех лицах, которые не оставляли меня своими советами. Назову в числе их ген. ф. Готберга, умершего в должности командира 1-го корпуса, ген. ф. Винтерфельда, командовавшего гвардейским корпусом, ген. ф. Мишке, полковника ф. Дрески, бывшего командира полка императора Александра, ныне покойного ген. ф. Унру, а прежде всего бывшего в то время подполковником военного воспитателя принца Фридриха-Леопольда ф. Гейслера, умершего в чине генерал-лейтенанта. Фон Гейслер был по природе педагогом, - и в то время как наши молодые питомцы играли под нашим наблюдением на спортивной площадке нового дворца или на горе Бетхер близ Глейнике, он с удовольствием отвечал на мои пытливые вопросы целыми лекциями по военному делу, которые, отличаясь удивительной ясностью, принесли мне огромную пользу. Мне хотелось бы упомянуть по этому же поводу еще о двух высокопоставленных военных - ген. ф. Франзецком, который в 1870 г. командовал 2-м корпусом, затем 11-м, а под конец был берлинским военным губернатором, и о тогдашнем майоре генерального штаба Бойе, умершем военным губернатором Торна. Первый, будучи молодым офицером генерального штаба, начал однажды писать биографию Гнейзенау; это и было причиной нашего знакомства; я часто бывал у него и беседовал с ним на эту тему; по истории кампании 1814 г. он предоставил в мое распоряжение свои записки, которые он составил на основании документов для лекции в Военной академии, и мы обсуждали с ним некоторые вопросы, связанные с этой кампанией.

 Когда я, закончив биографию Гнейзенау, в январе 1881 г. был приглашен в Берлинский университет, моя первая лекция была посвящена войне 1866 г. Затем (летом 1881 г.) я читал "Историю военной организации и военного искусства времен возникновения феодализма".

Вводить в цикл моих лекций Древние века я еще не решался, так как недостаточно проработал эту эпоху по источникам; хотя я уже тогда чувствовал, что господствующее представление о римской тактике (ромбовидное построение - Quincux-Stellung) не может быть правильным; однако еще не мог предложить вместо него что-нибудь другое. Только спустя два года, летом 1883 г., я решился объявить цикл лекций "Общая история военной организации и военного искусства от Персидских войн до нашего времени". Этот цикл я прочел несколько раз. Кроме того, я читал лекции "О войне 1870 года", "Избранные главы из стратегии и тактики для историков", "Главные сражения Фридриха и Наполеона" и, наконец (зимой 1897/98 г.), "О связи между экономическим процветанием народов и их военной организацией и военными подвигами". Я напечатал историческое исследование по Персидским войнам, стратегии Перикла, о Фукидиде и Клеоне, о римской манипулярной тактике, о древнегерманском государстве и округе (Gau), о первом крестовом походе, о сражениях швейцарцев и бургундцев, об основах стратегии Фридриха и Наполеона; по моему совету ряд молодых ученых написал работы по самым различным периодам военной истории от Ганнибала до Наполеона.

 Из этих лекций и специальных работ и создался труд, I том которого я ныне выпускаю, обращаясь к читателям с настоятельной просьбой помнить во время чтения, что это только первый том и что лично для автора отправная точка находится не в этой эпохе, а в новейшей эпохе всемирной истории.

 Необходимой предпосылкой возможности моей работы была тщательная проработка и классификация доставляемого источниками материала с точки зрения филологической, антикварной и государственно-правовой, насколько это допускает современное состояние науки. Я здесь должен был бы назвать бесчисленных своих предшественников, если бы хотел перечислить всех, которые имеют право на мою благодарность в связи с выходом в свет моего труда, а что первым среди них стоит Моммзен - это настолько само собой разумеется, что мое уважение к нему скорее запрещает мне, чем заставляет меня упоминать о нем особо. Поэтому я ограничусь общим указанием на эту связь. Я хотел бы особо упомянуть только об одной книге, которая представляет, так сказать, умственную параллель к моему труду. Это - "Население греко-римского мира" Юлиуса Белоха (1886 г.), который так же, как я военное искусство, изучает на всем протяжении Древних веков статистику населения на основе не только филологического метода, но прежде всего - метода критики по существу, испытанного и заостренного в новейшее время. Чем больше я работал над этой книгой, тем больше я научился ценить ее. Если читатель найдет, что я сам стараюсь обосновать не только отдельные поправки к выводам Белоха, но и некоторые довольно значительные расхождения с ними, то я хочу здесь же отметить, что сам Белох считал такие расхождения и поправки вполне возможными. Но критическое расхождение по частному вопросу означает здесь для всего труда в основных его положениях согласие и подтверждение.