Первый том охватывает литературы Европы, Азии и Африки, прошедшие разновеликие отрезки в своем развитии. Так, например, литературы Древнего Египта и Месопотамии прошли полный цикл своего развития и окончательно оформились как историческое целое в пределах эпохи, рассматриваемой в томе, а развитие литератур Ирана, Индии и Китая в это время только началось, и им предстоял еще сложный и противоречивый путь, на котором порой сохранялась непрерывность языка и традиции (китайская литература), а порой эта традиция в большей или меньшей степени была нарушена (индийская, иранская литературы). Специфика и существенные отличия каждой из отдельных литератур, история которых излагается в первом томе, обусловлены также различиями во времени существования, социальными, этническими, политическими особенностями и т. п. Вместе с тем возможность и целесообразность рассмотрения этих литератур в пределах одного тома, помимо общей хронологической рамки, предполагает, что все они относятся в основном к эпохе первобытнообщинного (со времени появления элементов художественного мышления) и классового, преимущественно рабовладельческого, строя. Все это, безусловно, сказалось на общности ряда черт и моментов в истории литератур.
Существенным фактором, объединяющим рассматриваемые литературы, является и то, что многие из них стали своего рода «античностью» как по отношению к последующей литературе того же народа и на том же языке, так и для литератур иных народов и государств: литература Греции и Рима — для европейских литератур; Древней Индии — для новоиндийских литератур и литератур Юго-Восточной Азии; Древнего Китая — для литератур Дальнего Востока; Передней Азии и Ирана — для литератур Ближнего и Среднего Востока.
Перечисленные литературы образуют, таким образом, классические литературы Древности. В то же время литературы народов так называемого Древнего Востока — Египта, Вавилонии, Ассирии, Угарита, т. е. народов, игравших большую роль в Древности, но затем либо сошедших с исторической арены, либо слившихся с другими, также не исчезли бесследно. Многое в них, не без посредства тесно с ними связанной древнееврейской литературы, значительно повлияло на последующее развитие ряда литератур Европы и Ближнего Востока или перешло в литературу «классических» народов Древности — греков, иранцев, индийцев.
В связи с этим и выдвигаются на первый план проблемы контактных и генетических взаимовлияний и связей, а также типологических отношений древних литератур.
Генетические и контактные связи четко прослеживаются для литератур Древней Месопотамии — шумерской, вавилоно-ассирийской, хеттской и угаритской, которые в известной мере можно рассматривать как единую литературу на разных языках, т. е. по существу как литературу зональную. Тесны связи между литературами Месопотамии и древнеегипетской и особенно древнееврейской литературами. В свою очередь, они оказали серьезное влияние на литературы Древней Греции и Рима. В то же время генетические связи сказываются в истории древнеиндийской и древнеиранской литератур, а древнеиндийская в начале новой эры пришла в соприкосновение с китайской литературой.
Вообще рубеж старой и новой эры можно рассматривать как первый в истории мировой литературы период широкого взаимодействия разноязычных литератур и взаимного обмена культурными ценностями. В этом большую роль, с одной стороны, сыграла известная экспансия греческой культуры в эпоху эллинизма, а с другой — распространение так называемых «мировых религий» — христианства, буддизма, манихейства — и соответствующей религиозной литературы.
Не менее важно выделение типологических связей и отношений между рассматриваемыми литературами. С этой точки зрения заслуживает внимания сравнение мифологических представлений разных народов, а также так называемых «священных книг» (Веды — в Индии, Авеста — у иранцев, Библия — у древних евреев), каждая из которых сама по себе составляет целую литературу, тесно связанную с устной народной поэзией. Это сравнение позволит не только установить черты типологической общности в названных литературах, но и обнаружить некоторые недостающие звенья в ряде других литератур. Не менее показательно типологическое сопоставление различных форм классического эпоса («Илиада», «Одиссея», «Эпос о Гильгамеше», «Махабхарата», «Рамаяна», фрагменты иранского эпоса), архаических жанров лирики (особенно у греков, египтян, китайцев), басни (египетской, вавилонской, греческой, индийской), древних метрических систем, художественных приемов создания образа и т. п.
Общелитературный интерес представляют при рассмотрении отдельных разноязычных литератур в общем русле мировой литературы и такие проблемы, как проблема генезиса литературы и ее периодизации в эпоху Древности (включая вопросы о переходе от народно-поэтического творчества с его синкретическим характером к собственно художественному творчеству в различных жанровых формах; о переходе от устной поэзии к письменной, от анонимной литературной традиции к произведениям авторским и т. д., проблема связи литературы и общества в Древнем мире, в свете которой должно быть прослежено проникновение, более раннее в античном мире и относительно позднее на Востоке, классовых воззрений в литературу; роль религиозных концепций в древних литературах; столкновение или в некоторых случаях сосуществование народных и аристократических тенденций в литературных памятниках и т. п. Таковы также проблемы мифологического содержания литературы и его преодоления (более быстрого в Древней Греции, Риме, Китае и более медленного в литературах Передней Азии и Индии); традиционности художественных приемов (культ «образцов», циклизация, представления о подражании и оригинальности, канонизация содержания и формы, борьба традиций), соотношения поэзии и прозы (опережение прозы поэзией).
Общие черты и тенденции литературного развития древней эпохи проявляются на фоне глубокого своеобразия каждой отдельной литературы, которое раскрывается в процессе освещения ее истории. Определение общих закономерностей развития древних литератур при всемерном учете разнообразных и специфических форм этого развития обусловливают принципы отбора и изложения литературного материала в томе.
Древние литературы группируются на основе внутренних, более тесных, зональных связей и влияний в ареалы: Евро-афро-азиатский (египетская, шумерская, семитские, хеттская, греческая и римская литературы), Южноазиатский, иначе Средневосточный (индийская и иранская литературы) и Восточноазиатский, иначе Дальневосточный (китайская литература). Это деление на ареалы, а также характер развития каждой из литератур Древнего мира определили построение первого тома «Истории всемирной литературы».
Е. М. Мелетинский
ВОЗНИКНОВЕНИЕ И РАННИЕ ФОРМЫ СЛОВЕСНОГО ИСКУССТВА
Археологический материал, дающий так много для истории изобразительного искусства, очень мало помогает при изучении корней искусства словесного. Для этого нужно обращаться к данным этнографии, что представляет значительное неудобство, так как о предыстории словесного искусства одних народов приходится судить на основании архаического фольклора других, исходя при этом из представления о единых в принципе общих закономерностях общественного развития.
Словесное искусство, по-видимому, возникло позже некоторых других видов искусства, так как его материалом, первоэлементом является слово, речь. Разумеется, все искусства могли появиться только после того, как человек овладел членораздельной речью, но для возникновения словесного искусства требовалась высокая степень развития языка в его коммуникативной функции и наличие довольно сложных грамматико-синтаксических форм. По-видимому, ранее всего появилось изобразительное искусство. Первые декорированные деревянные и костяные предметы (женские статуэтки — палеолитические «Венеры») относятся примерно ко времени за 25 тыс. лет до н. э. Классические памятники европейской пещерной живописи — изображения животных в ориньякской, солютрейской и мадленской археологических культурах — относятся к XXV—X тыс. до н. э.
Палеолитическая пещерная живопись носила ярко выраженный «реалистический» характер; лишь на ступени, соответствующей азильско-тарденуазской археологической культуре (прибл. 15 тыс. лет тому назад), изображения животных стали более условными, схематическими. Но и палеолит, а тем более неолит, наряду с репрезентативным, фигуративным искусством, знают искусство орнамента, украшающего орудия труда, предметы быта и, вероятно, человеческое тело (татуировка, временная раскраска), а впоследствии и предметы культа. Сближение репрезентативного и орнаментального искусства в неолите было одной из причин широкого распространения условных, стилизованных изображений. Может быть, условность, схематизм этих изображений были связаны с развитием пиктографии — рисунчатого письма. Появление символических и фантастических образов, безусловно, отражало и развитие мифологии. Почти нет сомнений в том, что палеолитическая пещерная живопись не только синтезировала наблюдения над животными — объектами охоты — и представляла способ «овладения» ими, но имела и магическое значение как средство привлечения и подчинения охотничьей добычи. Однако могло существовать (это подтверждает пример австралийских аборигенов) изобразительное искусство, не связанное строго с религиозно-магическими целями.