Резкому отрицанию абсолютизма и вообще феодального строя сопутствует явное стремление подметить в современности зародыши нового порядка, связанное с оптимистической концепцией мира у Монтескье. Так, например, Узбек с удовольствием отмечает, что в современной Европе начинают отказываться от духа нетерпимости, допускают существование различных религий. Оспаривая суждение Реди об искусстве и ремеслах, которые якобы изнеживают и расслабляют людей, являются причиной падения империи, Узбек относит это изнеживающее влияние лишь к людям, наслаждающимся плодами искусства и ремесел, т. е. к привилегированному сословию. Но он признает огромную роль в обществе людей, занятых производительной деятельностью. Художники и ремесленники — люди труда — далеки от гибельной праздности и тем самым недоступны влиянию расслабляющей и изнеживающей цивилизации. Именно с ними Узбек связывает надежду на лучшее будущее. Выступление на стороне людей, производящих материальную основу современной цивилизации, заставляет Узбека объявить войну средневековому аскетизму. Он высказывается за полное удовлетворение всех потребностей и именно потому стоит за роскошь и богатство. Он осуждает взгляд на человека как временного странника на земле, стоит за труд, имеющий своей целью создание общественной материальной культуры.
Одной из существенных особенностей просветительского классицизма Монтескье следует признать изображение внутреннего мира персонажа, мира страстей. Эта сфера в XVII в. раскрылась особенно в трагедии и в психологической повести, в мемуарах, эпистолографии. У Монтескье с этой сферой связана жизнь жен Узбека, заточенных в гареме, жизнь Роксаны, Фатимы, Зелии. Это рабыни, зависимые существа, находящиеся во власти Узбека. Монтескье рисует пробуждение в них недовольства своим положением, возникновение стремления к свободе. Роксана внутренне освобождается от гнета Узбека. В ней вспыхивает чувство любви к человеку, остающемуся неизвестным читателю. Она обманывает евнухов, превращает место своего заключения в «место радости и наслаждения», а после того как все открылось и ее возлюбленный погиб, оказывается достаточно сильной, чтобы выбрать смерть вместо рабства.
«Персидские письма» Монтескье только «открывают» Просвещение во Франции, находятся в самом начале просветительского движения, что отличает их от более поздних произведений, созданных как самим писателем, так и другими просветителями. Эта мировоззренческая специфика особенно отчетливо проявляется в образе Узбека, свободомыслящего философа, который, однако, сохраняет в течение всего романа черты восточного вельможи, а к концу произведения прямо заявляет себя деспотом и жестоко расправляется со своими женами и евнухами. Здесь сказывается известный релятивизм Монтескье, непоследовательного в своих просветительских убеждениях. Релятивизм был своеобразной чертой мировоззрения писателя, чертой, в которой сильные и слабые стороны были неотделимы друг от друга.
Выдвигая размышляющего над жизнью героя, Монтескье лишает его активности, не позволяет ему стать пропагандистом передовой точки зрения на мир, борцом против невежества и предрассудков. Отсюда — известная пассивность, созерцательность интеллектуального героя Монтескье. Он излагает свои идеи, а не поступает в соответствии с ними. Это не деятель, а зритель. Этой созерцательности соответствует и избранный Монтескье для своего произведения жанр романа в письмах.
В 20‑е и особенно в 30‑е годы во Франции выдвинулся другой писатель и другой мыслитель, более радикальный и смелый в своих взглядах, чем Монтескье. Это был Вольтер.
Вольтер до 1749 г.
Уже в первой половине XVIII столетия творчеству Вольтера принадлежит во французской литературе одно из первых мест. Подлинным же властителем дум всей просвещенной Европы писатель стал в середине и второй половине столетия, после появления своих самых значительных книг.