Среди немецких поэтов, отозвавшихся на восстание греков в 1821 г., Мюллеру принадлежит особое место. В течение ряда лет эта тема была главной в его творчестве, причем в данном случае поэт обратился к совершенно новым художественным средствам: лирическая стихия ранних циклов уступает место эпическим образам. Часты обращения к героическим примерам древности — здесь и традиция Гёльдерлина, и характерный мотив для всей греческой темы в современной Мюллеру поэзии (ср. вторую песнь «Чайльд Гарольда» Байрона). «Песни греков» (1821–1826) написаны частью стихом «Песни о Нибелунгах» или александрийским стихом, частью в поэтической манере греческих народных песен. Эпически величавые, они совсем не похожи на те то радостные, то печальные песни, которые распевал странствующий подмастерье в циклах, вдохновивших Шуберта.
Целую эпоху со всеми ее противоречиями охватывает творчество великого немецкого поэта, мыслителя и художественного критика Генриха Гейне (1797–1856). Он начинает свой путь в 20‑е годы. Лирика молодого Гейне развивается в русле тех завоеваний, которые были достигнуты поэтами гейдельбергской школы (особенно К. Брентано), а также Мюллером. В письме к нему от 7 июня 1826 г. Гейне пишет, что он «рано воспринял влияние немецких народных песен», весьма обязан Августу Вильгельму Шлегелю, который открыл ему «много метрических секретов» (Гейне слушал его лекции в Бонне). «Но мне кажется, — продолжает он, — что только в ваших песнях я нашел то чистое звучание, ту подлинную простоту, к которым я всегда стремился».
В свою знаменитую «Книгу песен» (1827) Гейне включил поэтические циклы, публиковавшиеся им с 1821 г., — «Юношеские страдания», «Лирическое интермеццо», «Возвращение на родину», «Северное море» и др. Но книге присуще единство своеобразного лирического романа — отдельные циклы органически продолжают друг друга. Цельность придает ей образ лирического героя, взволнованно вбирающего в себя впечатления окружающего мира. Это герой то иронически насмешливый, то романтически восторженный, но неизменно сохраняющий позицию духовного превосходства над «цивилизованным» обществом верноподданных филистеров, тех самых «гладких мужчин» и «гладких дам» на гладком паркете, о которых он пишет в стихотворном прологе к «Путешествию по Гарцу»: «Я хочу подняться в горы, чтоб смеяться там над вами».
Но позиция лирического героя отнюдь не сводится к демонстрации своего превосходства над убожеством немецкой действительности. Образ романтического героя «Книги песен» многогранен, потому он и находил разных читателей. Лирические пейзажи, бесчисленные вариации на тему неразделенной любви, многоликий образ любимой — то страдающей, то равнодушно жестокой — все это сразу нашло широкий отклик. Но далеко не сразу было понято и осознано все богатство духовного мира «Книги песен». С каким блеском, например, развертывается здесь концепция романтической иронии — свидетельство философской глубины поэтического освоения действительности. Если для ранних романтиков ирония была средством возвышения поэта над окружающей прозой жизни, то у Гейне (как и у Гофмана) она становится формой возвращения к реальной жизни.
Философская лирика Новалиса была замкнута в узком круге идей, преимущественно религиозных.
Поздние романтики, и среди них молодой Гейне, изображая конфликт личности и окружающей дествительности, уже не просто не принимали эту действительность, как романтики первого поколения, а стремились полнее в ней разобраться. Именно Гейне мог сравнить себя с Атлантом, несущим на своих плечах груз страданий мира. Гейне «Книги песен» не только восторженно — патетичен и ироничен, но и трагичен. Даже тема неразделенной любви перерастает из интимной, частной в социально — философскую тему, ибо не просто личные невзгоды делают поэта трагически одиноким. Как писал один из первых его рецензентов, известный писатель Карл Иммерман, содержание этих стихотворений только внешне сводится к любовным огорчениям. «Но стоит взглянуть на дело глубже, и выяснится, что сознание поэта волнуют гораздо более сильные мотивы, чем любовное несчастье, и что бедная девушка, которую поэт так горько бранит, расплачивается за чужие прегрешения». В этом смысле ключевым можно считать 13‑е стихотворение цикла «Возвращение на родину». На вопрос девушки, чего ему недостает, поэт отвечает: того, чего недостает многим на немецкой земле; если она назовет самые тяжкие беды, она назовет также и его беду.