Огромная по своему объему сунская поэзия коснулась разных сторон человеческой деятельности. Мы можем считать, что в сунское время китайская поэзия поднялась еще на одну ступень в присущем ей внимании к человеку, приобретшем большую широту, более тесную связь с интересами всего общества, в котором многие поэты были вершителями государственных дел.
Борьба с несправедливостью и утверждение гордости за родину в сознании человека — вот две главные гражданские линии сунской поэзии, и если первая из них унаследована от танского времени, то вторая преимущественно принадлежит сунскому. В стихах зазвучала новая нота — уважение к труженику, а не только жалость к нему, не только боль за него, столь частая в танской поэзии. Патриотическая же тема в сунской поэзии помогла осознанию — в возможных для того времени пределах — целостности китайского общества, потому что в существе поэзии, обличающей внутригосударственную несправедливость, лежала защита крестьянина, а поэзия, призывавшая к сопротивлению внешнему врагу, по самой идее своей уже предполагала единение с этим крестьянином.
Формальные достижения высокоорганизованной китайской поэзии во многом определялись иероглифической письменностью.
Первой из стран Восточной Азии приняла иероглифическую письменность в литературном творчестве, по-видимому, Корея в государствах Когурё, Пэкче и Силла. Собственная литература на ханмуне как бы продолжала китайскую Древность, воспринятую корейцами как неотрывное прошлое, как свои Греция и Рим.
Самая ранняя корейская литература (как, должно быть, и литература Вьетнама) до нас не дошла или оказалась запечатленной в более поздних памятниках. К VI–VII вв. относятся первые записи корейских песен хянга. Известно также одно-единственное четверостишие на ханмуне, сберегшееся в бурных событиях истории от I в. н. э. А дальше уже в истории корейской поэзии идут стихи на ханмуне поэта IX в. Чхве Чхивона, до сих пор остающиеся живыми. Они послужили также к развитию в Корее пейзажной лирики.
Корейское звуковое письмо создано лишь в середине XV в., и мы имеем основания предполагать, что в X–XII вв. существовала не только известная нам поэзия на ханмуне, но знаем мы преимущественно ее. Стихи этих столетий, принадлежавшие поэтам Чон Джисану (XII в.), Ким Бусику (XI–XII вв.), донесли до нас конфуцианские, буддийские и даосские умонастроения ученых-литераторов и свидетельство о жизни феодальной Кореи.
Тематика корейской поэзии все более расширялась. Монгольское вторжение в Корею в XIII в. привело к развитию даосской мысли, к воспеванию отшельничества. Но оно же принесло и поэзию обличения, возмущения чужеземным гнетом.
Одна из вершин корейской поэзии на ханмуне — творчество Ли Гюбо (XII–XIII вв.), вместившее в себя и любование природой родины, и резкое обличение несправедливостей, и сетование на собственные злоключения, и, наконец, поэтическую повесть о днях минувших. На Ли Гюбо, пожалуй, и кончилось почти безраздельное владычество ханмуна в поэзии. Все большее распространение получают каё (песни) периода Корё, из которых сохранилось всего двадцать, записанных на несколько веков позднее их появления.
Национальный стихотворный жанр сиджо — трехстрочных безрифменных стихотворений — возник только в XIV в.
Здесь стоит еще раз отметить, что иероглифическая поэзия, т. е. поэзия на ханмуне, камбуне, ханване, несмотря на внешнее ее происхождение, является органически своей для Кореи, Японии, Вьетнама. Существование ее одновременно и рядом с достигшей высот китайской поэзией определило тот факт, что она не только по изощренности формы, но и по сложности содержания была на таком же высоком уровне.
Япония — единственная из трех стран, оставившая для себя без каких-либо существенных изменений воспринятое ею в V в. через Корею иероглифическое письмо, перемежая его изобретенным в IX в. слоговым.
Первый сборник стихов на камбуне «Кайфусо» был составлен в 751 г. Вообще VIII век, время творчества великих поэтов Акахито, Яманоэ Окура, открывает собою систематическую историю японской литературы. Именно в эпоху Нара сложилась японская поэзия с ее лаконизмом, умением запечатлеть уходящее мгновение, глубиною взгляда, сострадательностью, тонкостью вкуса.