«После окончания войны у нас будет достаточно времени», — писал он в своем дневнике. Гиммлер будет знать, что в этом вопросе министр пропаганды с ним заодно. Насколько далеко в случае «окончательной победы» немцев зашло бы в конце концов дело с созданием полугосударственных «человеческих фабрик» с целью «улучшения немецкого народа», остается умозрительным рассуждением. Дальнейший ход войны сорвал осуществление честолюбивых планов.
Настоящие преступления организации «Лебенсборн» осуществлялись на оккупированных немцами территориях под покровом ночи. «Пришли эсэсовцы с овчаркой. Мне она тогда показалась волком». Поляку Алойзию Твардецкому не было даже четырех лет, когда его, единственного ребенка, похитили у матери по заданию рейхсфюрера СС. Его светлые волосы и ясные голубые глаза стали причиной его несчастья. Его матери пришлось среди ночи одеть его и отвести на ближайший вокзал, где уже ждали другие матери со своими детьми. «Там меня вырвали у нее из рук и сунули в поезд».
«Я относился, слава Богу, к этой суперарийской расе номер один. Этих детей имели право усыновлять только члены НСДПГ с высшим образованием».
Для депортированных таким образом детей общим было одно: они подходили под шаблоны национал-социалистической расовой доктрины. Они выглядели так, как немецкие оккупанты представляли себе нордических людей: высокого роста, светлые волосы, голубые глаза, подходящая форма черепа. В то время как их матери трудились на принудительных работах, маленьких детей в детских домах оккупационных властей измеряли и вносили в каталог. «Инородные» избранники были предназначены для Германского рейха. «Я действительно намереваюсь похищать германскую кровь по всему миру, — еще в 1938 г. заявил Гиммлер перед командирами полка СС «Германия». — Вся хорошая кровь в мире, вся германская кровь, которая будет не на немецкой стороне, однажды может стать нашей погибелью».
Предприимчивое товарищество «Лебенсборн» с самого начала теснейшим образом участвовало в широко задуманной акции по депортации. Уполномоченный от «Лебенсборн» на месте координировал транспортировку выбранных детей. Матерей лживо уверяли, что их детей везут в рейх с целью улучшения питания, но в «лечение» этих голодающих сыновей и дочерей «недочеловеков» никто не верил. Путь «ценных в расовом отношении» детей шел через польский перевалочный лагерь Калит в один из пансионатов «Лебенсборн».
«Ибо мы верим в эту нашу собственную кровь, которая из-за ошибки немецкой истории влилась в чужую национальность, и убеждены, что наше мировоззрение и наши идеалы найдут отклик в душах этих детей, таких же по расе».
Там из поляка Алоизия сделали настоящего члена «Гитлерюгенд»: «Процесс германизации начался здесь довольнобыстро. Я действительно чувствовал себя немецким мальчиком, конечно, я ч гил Гитлера». Мюнхенское главное отделение «Лебенсборн», имевшее опыт сохранения втайне данных о детях, помогало в онемечивании восточноевропейских имен. Таким образом Алойзий Твардецкий превратился в Альфреда Хартмана, которого товарищество передало в бездетную семью на Рейне, лояльную режиму, с целью последующего усыновления. Только через двенадцать лет Алойзий смог увидеться со своей родной матерью.
Документально подтверждено более 350 случаев «онемечевания» в «Лебенсборне» «инородных» детей из Восточной и Южной Европы. Среди них также группа детей из Лидице, которые, будучи отнесены к категории «хорошей расы», перед уничтожением всей деревни были отсортированы и через «Лебенсборн» должны были быть переданы в немецкие семьи. Сюда добавились более 200 норвежских детей, зачатых немецкими солдатами с норвежскими женщинами, «особо ценными