Паук-птицеед, крепко стоящий на крупных, ворсистых лапках, впрыскивает в тело жертвы огромное количество яда. Самыми опасными считаются птицееды, обитающие в теплых странах, в частности на Мадагаскаре и в Южной Африке. Бушменские пастухи используют их яд, смешанный с соком амариллиса, для смазывания своих стрел.
Паук-птицеед нападает на мелких птиц и млекопитающих; у человека его укус может вызвать очень сильную лихорадку, но смертельные случаи наблюдаются редко.
Яд этого членистоногого оказывает мощное наркотическое действие, которому предшествует сильное возбуждение. Укус большого карибского паука-птицееда вызывает потерю рефлексов и паралич дыхательных нервов, для маленьких детей он может оказаться смертельным. По своему действию отрава близка к кураре.
Среди бегающих пауков наиболее дурную репутацию имеет тарантул. Своим названием он якобы обязан южноитальянскому городу Таранто. Эти очаровательные крошечные создания, которые еще называются пауками-волками, широко распространены на юге Европы. Их укусы оказывают любопытное действие, влияя главным образом на нервную систему. Люди, ужаленные тарантулом, корчатся в судорогах, со стороны напоминающих безудержную пляску восточных дервишей. В былые времена считалось, что отравленный должен вволю натанцеваться, тогда яд нейтрализуется и бедняга останется жив. Подобным образом некогда лечили и другие виды отравлений: нанимали скрипачей, которые должны были без остановки играть… тарантеллы; импровизированный концерт продолжался до тех пор, пока отрава сама собой не устранялась. В действительности яд тарантула вначале вызывает сильнейшее воспаление в районе укуса, а затем различные нервные расстройства, последствия которых могут оказаться весьма плачевными.
Возбуждение, охватывающее жертву, можно объяснить самим местным воспалением; но некоторые дотошные исследователи в простоте душевной заявляют, что «тарантизм» встречается преимущественно у людей из народа…
Русский, или «адский» тарантул, близкий родственник тарантула итальянского, проживает в России, в Калмыкии, недалеко от Каспийского моря. Калмыки, принадлежащие к монголоидной расе, еще в прошлом веке пасли в этом скотоводческом районе огромные стада овец. Среднеазиатские пауки начинают размножаться со второго года жизни и плодятся столь обильно, что целыми стаями обрушиваются на летние пастбища. Их прожорливые выводки энергично взбираются на тело животных и наносят им многочисленные и чрезвычайно болезненные укусы. Овцы, обезумев от боли, стремительно бросаются в разные стороны. Во время отчаянной скачки многие животные погибают от истощения, а некоторые от яда, постепенно накапливающегося в организме.
До изобретения химических средств борьбы с насекомыми тарантулы оставались подлинным бичом для калмыкских чабанов. В 1838—39 годах более 70 000 голов рогатого скота стали жертвами пауков. Кочевники, едва завидев грозных хищников, спешили поскорее вывести стада из опасной зоны.
Великий энтомолог Фабр особый интерес проявлял к тарантулам с черным брюшком, обитающим в районе Нарбона. Эти паучки живут в норах, выложенных щетиной, которые несложно отыскать. Знаменитый натуралист накрыл одну из таких нор бутылью с широким горлышком и через прозрачное донце наблюдал за нравами ее обитателя. Поместив в склянку шмеля, Фабр стал смотреть, что из этого выйдет. Ворчливое насекомое осталось верно своим привычкам и билось в стенки стеклянной тюрьмы в поисках выхода.
Понятно, что ничего у шмеля не вышло; тогда он заметил позади себя нору и полетел туда наобум. Паук, неподвижно съежившийся в углу, уже поджидал его. Внезапно жужжание смолкло: меньше секунды понадобилось тарантулу, чтобы расправиться со своей жертвой.
Фабр, тем не менее, не удовлетворился проведенным экспериментом: ученый так и не понял, каким образом паук напал на шмеля, ведь поединок происходил в глубине норы. Фабр вытащил из нее трупик шмеля и поместил в банку пчелу. Новая жертва оказалась гораздо осмотрительнее и остерегалась заглядывать в логово хищника. Пришлось самому тарантулу выпрыгнуть на свет. Натуралист стал очевидцем стычки, которую раньше мог представлять себе лишь мысленно. Все произошло в мгновенье ока: паук в буквальном смысле набросился на пчелу и вонзил ядовитые коготки у основания шейки; жертва умерла в ту же секунду. Фабр повторил опыт и убедился в том, что паук инстинктивно находит жизненно важные точки на теле жертвы. Впрыскивая яд в шейный ганглий насекомого, тарантул заранее знал о том, что отрава подействует мгновенно, и не боялся, что пчела ужалит его в ответ.