- Ну же, - мягко подталкивая его в спину, мама демонстративно сжимает кулаки и одними губами шепчет, - на удачу!
Мальчик крепко держится за смычок и, на задержке дыхания, отодвигает занавес. Полные восхищения тысячи глаз устремлены прямо на него. Сердцебиение учащается. Во рту становится сухо. Он еле отлепляет язык от нёба, чтобы сглотнуть невидимый ком в горле, и шагает в центр сцены.
Ступор. Проходит минута. Две. Три.
- Играй, - крякнул мужской голос из зала.
- Все ждут, - недовольно подхватили остальные.
- Музыку-музыку-музыку, - скандировал народ.
А он не может. Оцепеневший и испуганный, Митч глядит на белый слепящий круг перед глазами, боясь шевельнуться.
Вдруг чья-то мощная спина заслоняет собой свет софита. Из зала на сцену поднимается крупный горбатый мужчина с залысиной на макушке. Мучимый отдышкой, он переваливается с ноги на ногу, пока не подходит к мальчику вплотную.
Носом Митч утыкается в круглое, как мяч, обтянутое синей рубашкой пузо. От мужчины воняет чесноком.
- Дя-дя, - успевает прошептать мальчик до того, как зелёная пятерня обвивается вокруг его детской хрупкой шеи и начинает его душить.
Глаза, холодные и пустые, как тёмные туннели, сконцентрированы на пунцовом детском личике. Они с наслаждением исследуют побелевшие губы и с содроганием замечают панику в помутневших глазах ребёнка.
- Цветениум, остынь!
- Дя-дя, пустите, - хрипит Митч, пытаясь сделать вдох. Но у него не выходит. Живот ребёнка скручивает судорога.
- Цветениум, галеоновый ты дурень, кышь!
Растение недовольно вздрогнуло, повернулось на голос хозяина и, ослабив хватку на шее Митча, послушно уползло обратно в живую изгородь.
Темнота белыми мушками начинает потихоньку рассеиваться. В попытках сфокусировать взгляд перед собой юноша хаотично моргает и, наконец, делает глубокий вдох.
Из мглы высовывается рыжеволосая голова, наклоняется, смотрит на Митча и, широко улыбаясь, произносит:
- Красиво играешь, парень. Цветениум мой любит такое. Вот и приполз на мелодию. Подумал, это песнь единорога. Ты - единорог, представляешь? - завывая от смеха, мужчина схватился за живот и бессильно повалился на землю.
Изгородь вокруг неожиданно ожила и затряслась, повторяя за рыжеволосым. Длинные ветви плюща поднялись в воздух и вытянулись вперёд полукругом, будто держась за воображаемый живот. По опушке пронёсся тонкий, как мышиный писк, смешок.
- Да только ж эти твари поумнели, - промокнув платком уголки глаз, незнакомец поднялся на ноги. - Благодаря злосчастной старухе... да перестали захаживать к нам в лабиринт. А моим деткам чем питаться? Правильно! Нечем. Вот и перепутали с голодухи... Не серчай, парень.
Резко подняв голову вверх и сощурившись, он злобно добавил:
- Галеон червей плюс соплежуй.
Странный какой. Испуганно подумал Митч, отмечая подозрительную схожесть поведения рыжего с действиями психованной старухи с рынка, торговавшей тухлой рыбой у него в деревне. А она ему ужас как не нравилась.
Бывало, идёт он на работу мимо, а старуха разговаривает с тухлой рыбьей головой, а потом как кинет ею в прохожего. Или, хихикая, спрячет плотву в один пакет, а рыбьи очистки - в другой, и играет с покупателем в «чудо мешочное». Бешеная мадам Рыбкина - так ласково называли её жители деревни между собою.
- Ты сиди-сиди! Цветениум немного перестарался, могут снова мушки пойти в пляс.
- Со мной всё в порядке, - как бы уверенно не пытался произнести это Митч, слова его путались, и речь была больше похожа на бульканье утопающего.
Однако сторож опушки этого не услышал. Он больше не обращал ни малейшего внимания на пострадавшего: с недовольной миной на лице он грозил кому-то кулаком в небо.
- Ай-яй, раздобрился как! - крикнул рыжеволосый. - Держи себя в руках, крикрутский червь. Не дорос ты до того, чтобы диктовать свою цену мне, великому и непревзойдённому сторожу. Иен Ешер Абидус, - между делом представился Иен, в поклоне повернувшись к Митчу, и продолжил, - поймает тебя за твой долговязый задник и запередит его на триста шестьдесят градусов.
- Чего?
- Это ты мне? Это ты мне, негодник, язык свой прозрачный показал? - кулаки рыжеволосого заметались в воздухе, жаждая битвы.
- Он сумасшедший... здорово, - закатив глаза, пробурчал Митч себе под нос. - Этого ещё мне не хватало.
- Поймаю и съем тебя, - вскрикнул Иен невидимому противнику и растянуто промурлыкал, как бы обращаясь к юноше, - фигура-а-ально выражаясь, естес-с-ственно.