Подоплеку появления посольств, очевидно, обусловленную канонами престижного порядка чжоуского двора, раскрывает эпизод, связанный с попытками министра Инбо подкупить сушеней ради безопасности северных границ Китая. Возникает мысль об иных аспектах установления контактов с сушенями. О том, что так оно и было на самом деле говорят события истории конца Инь, периода Трех царств, Вэй, У и Шу, а также Западной и Восточной Цзинь, охватывающих хронологический отрезок времени в несколько веков.
Какие-либо сведения о сушенях, в том числе сообщения о прибытии их посольств с подарками, отсутствуют в хрониках эпохи Цинь и Хань. Источники более позднего времени с удивлением отмечают, что в годы правления императоров династий Цинь и Хань послы сушеней не посещали Китай. В "Цзинь ши" (глава "Сушень") написаны примечательные слова: "Даже славные династии Цинь и Хань не смогли заставить их платить дань"! Правда, в тон же "Хань шу", при описании событий 1 года эры юанькан правления знаменитого У-ди, приводятся сведения об указе императора, в котором он гневно осуждал сушеней за то, что они не пришли ко двору. Можно ли отсюда сделать вывод, что сушени в предшествующие годы эпохи Хань приходили в Китай? Вероятнее всего, нет, и У-ди гневался чисто риторически. Во всяком случае, подобный вывод не противоречит фразе "не смогли заставить платить дань", а напротив, подтверждаем ее. Сушени, видимо, сохраняли независимость от Хань. Такое предположение, как увидим далее, находит объяснение в событиях политической истории Маньчжурии и Кореи последних веков до нашей эры и первых веков нашей эры. Что касается более позднего времени, то в соответствующих документах не только внезапно возрастает количество упоминаний о приходе послов сушеней, но также, что значительно важнее, впервые появляются бесцепные в подробностях, истинно этнографические описания как самого народа, так и земель, которыми он владел.
Остановимся, однако, на анализе одной из главных проблем. Какие обстоятельства вызвали приход первых после очень длительного перерыва посольств сушеней? Что в действительности скрывалось за такими дипломатическими акциями? Каким образом удалось собрать сведения о подробностях жизни одного из племен "восточных иноземцев", особенностях их страны и места ее расположения в пределах границ северных земель?
Учитывая результаты предшествующего анализа событий, связанных с сушенями, можно априори предположить далеко не случайный факт первого появления их послов в период, когда на севере Китая окрепло могущество государства Вэй. Именно тогда в "Анналах" государя Мин-ди (гл. III "Вэйчжи", записи пятого месяца четвертого года эры цинлун) в 236 г. появилась знаменательная запись: "Племя сушеней подарило стрелы ку". Как и правители двух других царств, на которые распалась взорванная противоречиями, раздорами и войнами империя Хань, вэйский император Мин-ди стремился всеми силами продемонстрировать свое величие перед соперниками-соседями. Можно ли представить более весомый показатель своих добродетелей и влияния на дела всей Поднебесной, чем распространение слухов о прибытии ко двору послов легендарных сушеней, тех самых, кто, как известно, преподносили стрелы из дерева ку Шуню, Юю, а также целой череде могущественных чжоуских правителей? Хитроумный Мин-ди к тому времени, накапливая силы к предстоящей борьбе с соперниками, активно готовился к захвату Ляодуна, где с позднеханьского времени делами в губернаторстве Пинчжоу вершило, сохраняя независимость от Китая, семейство Гун-сун, главная резиденция которых находилась в Сянпине (современный Ляоян). Пинчжоу, где тогда правил сын Гун-суна Вэнь-и (он же Юань), располагалось в беспокойном соседстве с восточными иноземцами, в том числе, с могущественными корейским государством Когурё, племенами фуюй, а также сушенями. Однако угроза, нависшая над Пинчжоу со стороны Вэй, не без основания представлялась Вэнь-и смертельной, не сравнимой с тем, что можно было ожидать при самом неблагоприятном развитии событий во взаимоотношениях с дуни, "восточными иноземцами", то есть с корейскими и тунгусо-маньчжурскими племенами Дальнего Востока. В такой ситуации появление посольства сушеней в 236 г. при дворе вэйского Мин-ди следует рассматривать как предупреждающий шаг Вэнь-и. Он, демонстрируя, как посредник, свою лояльность Вэй, организовал прибытие послов из страны, с которой, судя по всему, поддерживал контакты.
Задуманная акция, однако, не привела к желанным результатам. Через два года после того, как Мин-ди принял посланцев сушеней, в 238 г. экспедиционная армия Вэй под руководством полководца Ван Цзи обрушилась на Ляодун, положила конец самостоятельному Пинчжоу и, как следствие происшедших изменений, лишила власти Вэнь-и. Согласно сведениям географического раздела "Цзинь ши" ("Дилицзи"), Пинчжоу сначала превратили в одну из провинций царства Вэй, а затем включили в состав вэйской провинции Ючжоу. Поскольку правители Вэй теперь сами решили сложные проблемы взаимоотношений с "восточными иноземцами" (в том числе и с сушенями), в Сянпине (Ляояне) им пришлось создать специальное административное подразделение "Дуни цзяовэй" (или "Ху дуни цзяовэй"). Задача его заключалась в "сдерживании" иноземцев и "наблюдении" за событиями в районе Дальнего Востока, где расселялись корейские и тунгусо-маньчжурские племена. Таким образом, в результате прямых контактов с членами посольства, а также при посредстве "Дуни цзяовэй" создавались предпосылки для накопления сведений о народе сушень. Нужно иметь в виду, ко всему прочему, что около 245 г., во время правления Ци-вана, была предпринята очередная военная экспедиция против Когурё. Армию Вэй возглавлял губернатор округа Сюаньту, все тот же Ван Цзи, который, преследуя когурёского государя по приказу полководца Му Цзюцзяня, дошел до границ сушеней и даже "попрал их очаги". Сведения о том содержатся в "Вэйчжи", что подтверждается каменной стелой Ван Цзи, обнаруженной японскими археологами на горе Ваньду в уезде Цзиань провинции Гирин. В тексте, выбитом на камне, сообщается о результатах военной акции. Первые столкновения с отрядами сушеней тоже, очевидно, позволили собрать сведения о них, что затем летописцы и включили в описание народа сушень в хрониках "Вэйчжи" (раздел "Илоу").
Не менее примечательно время прибытия ко двору Вэй второго посольства вождя племени сушень Жуцзи. Оно зафиксировано на страницах "Вэйчжн" через 26 лет после первого посольства и за три года до падения династии — в третьем году эры цзиньюань правления последнего императора Чэнь Лю-вана (262 г.). Закулисная сторона события, после которого в особенности четкими стали представления о сушень, настолько симптоматична, что для раскрытия истинного значения его и тайных движущих причин необходим специальный обзор с привлечением материалов, собранных X. Икэючи и подвергнутых им тщательному анализу. О приходе посольства сушеней в 262 г., как записано в "Анналах Чэнь Лю-вана" (гл. IV "Вэйчжи", перечень событий четвертого месяца третьего года эры правления цзиньюань), вэйский двор узнал о сообщении, которое доставили императору из префектуры Ляодун. В нем содержались сведения о прибытии посла племени сушень, который поднес разнообразные подарки. Среди них, помимо "некоторого количества" традиционных древков стрел из дерева ку, а также трехсот каменных наконечников, находились никогда ранее не упоминавшиеся в перечне даров сушеней 30 луков, 20 различных военных доспехов, изготовленных из шкур животных, рога и железа, и, наконец, самое ценное — 400 соболиных шкурок. Далее, согласно тексту "Цзинь ши" (гл. 2), последовали события, на первый взгляд, необъяснимые: Чэнь Лю-ван отдал распоряжение отправить подарки посольства сушеней в управление дацзяньцзюню (генералиссимусу) Сыма Чжао. Смысл такого шага, однако, разъясняет положение, которое занимал последний при вэйском дворе. Отец будущего основателя Западной Цзиньской династии Сыма Яня, носившего затем в императорском ранге имя У-ди, Сыма Чжао захватил к тому времени неограниченную власть при дворе и приобрел абсолютный контроль над государственными делами. Ему еще предстояло в следующем году официально занять пост главы правительства династии Вэй, непоправимо клонившейся к упадку. Император, уже не стараясь замаскировать свою обреченность, открыто демонстрируя перед подчиненными истинное соотношение сил, приказал передать дар знаменитых сушеней тому, кто обладал в государстве реальной властью и, следовательно, заслужил такую честь. Не исключено, правда, что его заставили сделать так.