Урок просидела, как на пороховой бочке, каждую минуту боясь, что преподаватель заметит полное отсутствие каких-либо учебных принадлежностей у нее. Но ей повезло, что учительница слишком увлеклась разговорами с передними рядами и не слишком сильно следила за тем, что происходило на задних партах. Тихо — и ладо.
Когда занятия закончились, Снежане пришлось потерять пару часов и сбить ноги до мозолей, пока она искала свою сумку.
Но нашла она её по пути в часовню, плавающую в фонтане. Судя по «творческому» расположению вещей в фонтане — все, что находилось в сумке, сначала было бесцеремонно вытряхнуто из неё, а после и сама сумка была одним броском зашвырнута на середину фонтана.
Особого выбора у Снежки не оставалось, а посему пришлось ей лезть в фонтан. Она даже не стала как-то подгибать или пытаться убрать подол своего длинного платья — «Какая разница? Оно всё равно мокрое и от купания в фонтане грязнее и мокрее, чем сейчас точно не станет», — скользнула безразличная мысль Снежки.
Сумку найти было проще всего. Она чёрной шхуной плавала на поверхности воды, ручками и монетками, словно камешками и ракушками, было усеяно дно, а тетрадки и учебники уже не подлежали восстановлению. Сложнее всего было найти кошелёк. Снежка очень сильно боялась, что ей придётся ко всему еще идти домой пешком.
Вытащив все свои вещи, она села на край фонтана передохнуть. С неровной глади воды на нее смотрело её зареванное отражение. На фоне излишне худого и бледного лица, распухшие и красные от слёз глаза, казались налитыми кровью. Но длиннющей черной челке до самого носа с переменным успехом удавалось их скрывать.
«Может, если не присматриваться, никто и не заметит...?»
***
Казалось бы, день уже подходил к своему завершению и можно вздохнуть спокойно с тухленько- кисловатой мыслью, что всё самое страшное уже позади. Не стоило спешить с выводами. Даже в своих мыслях. Ведь сёстры Мойры, плетущие нити судьбы, не любят поспешных выводов. Но в этот вечер Снежана даже не подозревала, что одним телефонным звонком, словно по мановению чей-то руки, была перекроена вся её судьба.
—А теперь слушай сюда, Белоснежка, — из телефонного динамика раздался громкий смех Джеммы, одной из подруг Катерины. — Чтобы через полчаса твоя тощая задница была у входа в «ХЗ». Иначе о спокойной жизни можешь и не мечтать, Тощая Ведьма! — похоронным маршем прозвучали для Снежки гудки прерванной связи.
В девятом часу вечера город погружается в прохладный ночной мрак. Вдоль широких дорог зажигаются большие уличные фонари, в то время, когда по узким улочкам и укромным местечкам пролегают непроглядные тени.
Не самый презентабельный ресторанчик под названием «Хорошее Заведение» встретило Снежку приветливым жёлтым светом электрических лампочек, лившимся из оконных провалов. Множество людей сидело в тёплом помещении заведения, согретые радостным светом этих лампочек. Они болтали, смеялись, улыбались, отправляя ложкой за ложкой свой ужин в рот.
— Некультурно провожать еду голодным взором, Белоснежка, — когда Снежка резким и неуклюжим движением обернулась на неожиданный голос, она увидела Катерину и её шайку.
Катерина всегда в центре внимания. Она мила, красива и хороша в учёбе, поэтому у неё много друзей, даже настоятельницы любят её. Она совершенно другая, не такая, как Снежка... Её глаза, словно отраженье неба, а Снежкины болотно-зелёного цвета с жёлтыми пятнами. Длинные толстые косы Катерины — как ржаное поле, в то время, когда её жёсткие чёрные больше похожие на шерсть бродячего кота. Катерина имела изящную с присущими молодым девушкам округлостями фигуру, в отличие от болезненно тощей Снежки. И друзья у нее были как на подбор: напористая и боевая, словно дева войны — Валькирия, Джемма, подкупала окружающих своим энтузиазмом; пухленькая и добрая Ада, была будто тёплый домашний пирожок; и всегда модная и яркая Валерия.
—Но... куда мы так поздно собираемся? — глядя на своих мучительниц исподлобья сквозь длинную чёлку, нервозно переминалась с ноги на ногу Снежка.
— Этим вечером мы с девочками заскучали и решили развлечься... — вдохновленно начала Катерина. — Так сказать... устроить испытание на храбрость.
— Что ты имеешь в виду?
— Grey Silence — заброшенная протестантская церковь начала девятнадцатого века, построенная в Братской роще. Мы просто прогуляемся на маленькую экскурсию по столь историческому месту.
Сама Братска роща была не слишком приятным местом — маленькая рощица, усеянная братскими могилами, в которых хоронили всех подряд без разбору в годы первой и второй Мировой, а о Grey Silence ни говорить, ни думать не хотелось Снежане.