— Не больше чем сказать "здрасьте".
— Мы считаем, что знакомство было более тесным, мистер Рер.
— Да? С чего вы это взяли?
— Мы полагаем, что вы подыскали еще одного клиента для шантажа и…
— Я бы на вашем месте не бросался так легко словом "шантаж".
— Не имеет значения, что бы вы делали на моем месте, мистер Рер. Мы считаем, что вы нашли еще одну жертву, но помнили, что, если попытаетесь что-либо предпринять, Кавано всерьез с вами разделается. То есть если вы лично предпримете такую попытку. — Карелла помолчал. — Вы начали понимать, к чему я клоню, мистер Рер?
— Представления не имею, о чем вы говорите.
— Он никогда не знает, о чем мы говорим, — заметил Карелла Хейзу. — Вот о чем мы говорим, мистер Рер: мы считаем, что вы нашли еще кого-то, кого можно было шантажировать, но, зная, что вам самому обращаться к нему нельзя, вы решили вместо себя подослать другого человека. Этим другим и оказался Джордж Лассер. Вот о чем мы говорим.
— М-мм, — промычал Рер. — А вы как считаете, мистер Рер?
— Я считаю, что это очень занимательно.
— Мы тоже.
— Но я сомневаюсь, что вы сумеете доказать ваши слова.
— Вы правы. Доказать мы не можем, — согласился Карелла.
— Так я и думал, — улыбнулся Рер.
— А нам этого и не требуется, — тоже улыбнулся Карелла.
— Не требуется?
— Нет.
— Как это?
— Нас такие пустяки, как шантаж, не интересуют. Нас интересует убийство. И время у нас на исходе, мистер Рер. Нам очень бы хотелось отыскать человека, на которого это убийство можно было бы повесить.
— Хотелось бы?
— Да, очень. Почему бы нам не договориться друг с другом?
— Каким образом?
— Мистер Рер, мы действительно не можем доказать, что вы с Лассером еще в 1939 году вымогали у кого-то деньги. Но мы в состоянии доказать случай шантажа в 1937 году, потому что нам об этом рассказал мистер Кавано, и я не сомневаюсь, что он согласится подтвердить свои показания, если дело дойдет до суда, а также назовет фамилию вашей жертвы. Другими словами, мистер Рер, мы доберемся до вас за тот поступок, если ничего другого предъявить не сумеем.
— М-мм, — опять промычал Рер.
— Понятно?
— И что же вы предлагаете?
— Мы не считаем, что вы убили Лассера, — сказал Хейз.
— Почему?
— Не видим причины. Из того, что нам стало известно, вы с Лассером были друзьями. Он участвовал вместе с вами в вымогательстве, предоставил вам подвал для игры. Для чего вам его убивать?
— М-мм, — промычал Рер.
— Разумно, мистер Рер?
— Я весь внимание, — отозвался Рер.
— По-моему, он начал понимать, о чем мы говорим, — улыбнулся Карелла Хейзу.
— Продолжайте, — предложил Рер.
— Ладно. Итак, вы с Лассером кого-то шантажировали. Заработав на этом, по-видимому, приличную сумму, потому что Лассер мог позволить себе оплатить учебу сына и лечение жены. Вы начали действовать сообща в 1939 году… — Мы начали это дело в 1938 году, — вдруг поправил его Рер.
— Благодарю вас, — отозвался Карелла. — А я-то думал, он и дальше будет играть в молчанку, Коттон.
— Я тоже так думал, — усмехнулся Хейз.
— Нам хотелось бы знать, кого вы шантажировали и на какую сумму, — сказал Хейз.
— А какая мне с этого польза? — спросил Рер.
— Большая, мистер Рер.
— То есть?
— Мы оставим вас в покое. Избавим от вполне вероятных и немалых неприятностей. Вы выйдете из этой истории чистым, и больше никаких вопросов. Нам ведь требуется кто-то, на кого можно повесить убийство Лассера, и этим человеком вполне можете оказаться вы.
— Ладно, — согласился Рер.
— Видишь? — обратился Карелла к Хейзу. — Он и в самом деле понимает, о чем мы говорим.
— Жертва? — спросил Хейз.
— Энсон Берке.
— На чем вы его поймали?
— Он был президентом компании, экспортирующей детали для автомашин в Южную Америку. Однажды он пришел к нам в контору и попросил подсчитать его собственный подоходный налог. Что сразу показалось мне подозрительным, ибо, при наличии у себя в фирме бухгалтеров, он обратился на сторону. Тем не менее мы взялись за это дело. Вот тут-то я и узнал про сорок тысяч.
— Про какие сорок тысяч?
— Вы разбираетесь в экспортном бизнесе?
— Очень мало.
— Большинство из экспортеров покупают товар, который собираются экспортировать, то есть действуют как посредники. И, как правило, тот, кто товар поставляет, дает экспортеру пятнадцатипроцентную скидку.