Последние слова были произнесены особенно вкрадчиво, но Джокер сразу же торжествующе расхохотался. Бэтмен молча смотрел на него, теперь ожидая, пока тот утихнет сам.
— Джокер, — сказал он, когда это наконец произошло. — Я буду в Аркхэме весь завтрашний день. И если ты хочешь выжить, то должен рассказать всё, что знаешь. Потому что иначе ты умрёшь, и никто тебя не спасёт, в том числе Харли.
До сих пор Джокер старался выглядеть приветливым — насколько может быть приветливым хищник. Но это имя мгновенно изменило его: черты лица стали острее, в глазах вспыхнула ненависть, а рваная улыбка словно бы разрослась ещё больше.
— Сучка никогда меня не спасала, — даже голос стал чуть громче и заскрежетал, словно зубы также задёргались в ярости. — И это я буду наблюдать за тем, как она подыхает в луже собственных выблеванных кишок, умоляя о пощаде. Но перед этим… говоришь, кто-то попытается меня убить?
Вспышка ярости закончилась так же быстро, как и началась, голос вновь стал мягко, обманчиво вкрадчивым.
— Что ж, тогда я подчинюсь тебе, Бэтси. Управляй мной как хочешь, и пожалуйста, спаси меня от этого жуткого убийцы, сама мысль о котором повергает меня в смертельный ужас! — голос вновь резко изменился, добавив театральных ноток, но следующей фразой приобрёл оттенок приказной уверенности:
— Парни, отложите мой побег до послезавтра. Я хочу посмотреть, чем всё это обернётся.
Аарон посмотрел на обоих охранников, нахмурился, но те даже не пошевелились. Увидевший это Джокер вновь гнусно захихикал, а Бэтмен молча развернулся и вышел в коридор. Аарон с охранниками задержались, дабы отвязать узника и запереть камеру. Джокер совершенно не сопротивлялся; стул вынесли наружу и мгновенно разбили об пол, после чего обыскали обломки. Аарон сам отнёс их в сторону печи, по пути оглянувшись на отправившихся к своему посту охранников и вновь нахмурившись.
Бэтмен уже давно скрылся из виду. Сейчас ему нужно было посетить кабинет главы Аркхэма.
Он зашёл без стука — и остановился, увидев направленный на него пистолет. Высокая рыжеволосая женщина в удивительно неофициальном бордовом костюме стояла в позе готовой сражаться до последнего, и облик Бэтмена нисколько её не расслабил.
— Мы обновили систему идентификации, — сказала она без всякого приветствия, продолжая удерживать пистолет. — И всё равно она упрямо твердит «Бэтмен», более ничего.
— Приветствую, мисс Синнер, — холодно отозвался Бэтмен. Лишь тогда женщина отложила пистолет и уселась в офисное кресло, тут же слегка крутанувшись в нём.
— По инструкции, если на территории находится неустановленное лицо, то я обязана отловить его и поместить в камеру, — Бэтмену стула не было, и Элис Синнер не собиралась предлагать. — При особом желании даже не сразу сообщить полиции. Всё ради безопасности Аркхэма.
— Мисс Синнер, — Бэтмен встал посреди комнаты, и плащ полностью обволок его, вызывая ассоциации с темнейшей статуей. — Мне нужен доступ к делу Виктора Заса.
— Он мёртв, и дело уже уничтожено, — мгновенно отозвалась Эллис, ещё раз слегка крутанувшись. — Как и Убийцы Крока, и Двуликого.
— Вы оказались весьма расторопны.
— Я директор Аркхэма, — вызов в голосе Элис становился сильнее с каждой фразой. — Если я буду зевать на рабочем месте, то меня сожрут. Буквально. Так что у меня нет времени гулять в маскарадном костюме.
— Вы удалили даже электронные данные, хотя по закону они должны храниться…
— Доступ посторонним к ним запрещен. Приносите разрешение от суда, тогда и посмотрим.
Атмосфера накалялась, но Бэтмен оставался невозмутимым — более невозмутимым, чем когда беседовал с Джокером.
— Лучше объясните своё присутствие здесь, — Элис же нервничала, хоть и пыталась скрыть. — И что за код «Джокер»? Он вновь планирует бежать?
— Нет. Крока, Заса и Двуликого убили, скорее всего один и тот же человек. Скорее всего, завтра он попытается убить Джокера.
— В Аркхэме?
— Думаю, что да.
— Чушь.
Бэтмен на это ничего не ответил, продолжая стоять незыблемым монолитом, и губы Эллис исказила усмешка.
— Ну да, понимаю. Столько людей бежало из Аркхэма, так что я сейчас кругом неправа. Но, во-первых, одно дело бежать из Аркхэма, и совсем другое проникнуть сюда, — её тон говорил о том, что обе вещи невозможны. — Во-вторых, эти побеги совершались при прошлой администрации, которую вы, я уверена, прекрасно помните. Новая не позволяет себе… подобного непрофессионализма.