Каландро. Теперь я убедился, Фессенио, что ты ученей самого Роланда. Ведь, несомненно, так оно и есть! Правда твоя, что я никогда не целовал ее без того, чтобы и она меня не целовала.
Фессенио. Теперь ты видишь, что я говорил тебе сущую правду?
Каландро. Но скажи, почему одна испанка всегда целовала мне руки; она хотела их выпить?
Фессенио. Проще простого! Испанки целуют вовсе не из любви к тебе и не для того, чтобы выпить твои руки, о нет, но чтобы высасывать кольца, которые носят на пальцах.
Каландро. О Фессенио, Фессенио, ты знаешь больше женских тайн, чем…
Фессенио. Особенно тайн твоей жены.
Каландро. …чем любой архитектор…
Фессенио. Архитектор, ха!
Каландро. Целых два кольца выпила у меня эта испанка. Теперь, клянусь Богом, я буду смотреть в оба, чтобы меня не выпили.
Фессенио. Ты мудрец, Каландро!
Каландро. Больше ни одна не будет меня целовать без того, чтобы и я ее не целовал.
Фессенио. Берегись, Каландро, если одна из них выпьет у тебя нос, щеку или глаз, ты останешься самым безобразным мужчиной на свете.
Каландро. Об этом я уж позабочусь. Однако поторопись сделать так, чтобы я мог поскорее обнять свою Сантиллу.
Фессенио. Положись на меня; я бегу и мигом закончу это дело.
Каландро. Только, ради Бога, не мешкай!
Фессенио. Остался сущий пустяк — слетать туда, предупредить и тотчас же вернуться с окончательным решением.
ЯВЛЕНИЕ ВОСЬМОЕ
Руффо. Человек никогда не должен отчаиваться, ибо часто удачи приходят тогда, когда их меньше всего ожидаешь. Эта женщина, как я и думал, уверена, что мне подвластен всемогущий дух. А так как она без памяти влюблена в одного юношу и ей хочется во что бы то ни стало его приворожить, то вот она и желает, чтобы я заставил его являться к ней днем в обличье женщины, и за то обещает мне много-много денег. Думаю, что это мне удастся, ибо возлюбленный ее — некий Лидио, грек, мой приятель, родом из тех же краев, что и я. Слуга его, Фессенио, тоже грек и тоже мой приятель. Вот почему я и думаю, что дельце это не такое уж многотрудное. Ей я ничего определенного не обещал, прежде чем не поговорю с Лидио. Удачи на нас так и сыплются! Только бы она попалась на удочку Лидио, так же как на мою. Ну а теперь я пойду в дом Перилло, флорентийского купца, где остановился Лидио, и так как время сейчас обеденное, может быть, застану его дома.
ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ
ЯВЛЕНИЕ ПЕРВОЕ
Сантилла. Всякому ясно, насколько мужская доля легче женской, и я более других женщин познала это на собственном опыте. Ведь с того самого дня, как нашу родину, Модон, спалили турки, я всегда одевалась мужчиной, именуя себя Лидио — так звали моего ненаглядного брата, — и все неизменно принимали меня за мужчину. Мне везло, и потому все наши дела оборачивались к лучшему. Между тем если бы одеждой и именем я оставалась женщиной, будучи и в самом деле таковой, то ни турки, рабами которых мы оказались, нас не продали бы, ни Перилло нас бы не выкупил, зная, что я женщина, и мы по гроб жизни были бы обречены на жалкое подневольное существование. Так вот я и говорю вам, что, если я, женщина, буду оставаться мужчиной, мы всегда будем спокойно наслаждаться жизнью, ибо Перилло, который, как вы знаете, всегда считал меня самым преданным ему человеком во всех его делах, полюбил меня настолько, что вознамерился выдать за меня единственную свою дочь Вирджинию и завещать нам все свое имущество. Но после того, как его племянник сообщил мне, что Перилло желает уже не сегодня завтра нас женить, я вырвалась из дому, чтобы обсудить это дело с тобой, моя кормилица, и с тобой, мой слуга Фаннио, ибо вы легко можете себе представить, насколько я озабочена; и я не знаю…
Фаннио. Молчи, несчастная, молчи, только бы эта женщина, что подходит к нам и явно чем-то расстроена, не догадалась, о чем мы тут говорим.
ЯВЛЕНИЕ ВТОРОЕ
Самия. Да, скажу я вам, глубоко это в нее засело! Завидев из окна своего Лидио, она не выдержала и тут же послала меня поговорить с ним. Отведу-ка его в сторонку и заговорю с ним. Доброе вам здоровье, сударь!
Сантилла. Твоими бы устами.
Самия. Можно вас на два слова?
Сантилла. Ты кто такая?
Самия. Ты спрашиваешь, кто я?
Сантилла. Да, хочу узнать, чего не знаю.
Самия. Скоро узнаешь.
Сантилла. В чем дело?
Самия. Моя хозяйка просит, чтобы ты любил ее так же, как она тебя любит, и чтобы ты приходил к ней, как только захочешь.
Сантилла. Не понимаю. Кто твоя хозяйка?
Самия. Эх, Лидио, Лидио. Зачем ты морочишь мне голову?
Сантилла. Это ты мне морочишь голову.
Самия. Допустим, что ты не знаешь, кто такая Фульвия, и не знаком со мной. Но все же, что ей передать?
Сантилла. Голубушка, если это все, что ты можешь мне сказать, то и передавать ничего не нужно.
Самия. Прикидываешься, что не понимаешь, а?
Сантилла. Не понимаю, тебя не знаю и меньше всего хочу тебя слушать и понимать. Иди с миром.
Самия. Конечно, ты осторожен, клянусь Крестом Господним. Но уж что-то утешительное для ответа хозяйке придумать придется.
Сантилла. Придумывай что хочешь, только с глаз моих скройся, и чтобы и ей и тебе пусто было.
Самия. Пусть тебе будет пусто! А оно так и будет, грек ты паршивый, ибо хозяйка посылает меня к некроманту. А уж некромант заставит тебя подчиниться.
Сантилла. Поистине, горемычна и печальна наша женская доля, и все это со мной приключается лишь для того, чтобы я еще глубже изведала и оплакала те лишения, которые я претерпеваю оттого, что я — женщина.
Фаннио. А по-моему, надлежало выслушать эту женщину, ибо никакого ущерба от этого не было бы.
Сантилла. Сейчас меня одолевает забота, куда поважнее. Но я готова была бы выслушать ее, если бы она изъяснила все потолковее.
Фаннио. Я ее знаю.
Сантилла. Кто она?
Фаннио. Самия, служанка Фульвии, знатной римской особы.
Сантилла. О-о, теперь я поняла, о ком идет речь! Терпение, она весьма кстати упомянула Фульвию.
ЯВЛЕНИЕ ТРЕТЬЕ
Руффо. Эй-эй-эй!
Сантилла. Чей это голос?
Руффо. А я-то вас разыскиваю.
Фаннио. Здравствуй, Руффо! Что нового?
Руффо. Только хорошее.
Фаннио. Что именно?
Руффо. Сейчас узнаете.
Сантилла. Обожди, Руффо. Послушай, Тиресия, ты идешь домой, разузнай, что делает наш хозяин Перилло в связи с моей свадьбой, а когда придет Фаннио, передай мне через него обо всем, что там происходит. Сама я решила нынче никому не показываться — хочу на себе проверить народную мудрость: время и труд все перетрут. Ну иди. А теперь скажи, Руффо, что хорошего ты нам принес?
Руффо. Хоть я познакомился с вами совсем недавно, все же я вас очень люблю, ибо все мы земляки и само небо предоставляет нам возможность друг другу помочь.