Люди опасаются, что даже если пенсии или зарплаты увеличатся, то прибавку тут же съедят московские цены и столичные тарифы ЖКХ. «Нам развесили объявления, чтобы до 1 июля мы сняли показания счетчиков, — говорит Антонина Ивановна. — Я удивилась: обычно, когда повышают, так не делают — может, московские тарифы меньше?» Еще всех жителей патриархального Троицка беспокоит судьба лесов, которые издревле окружают город. И так уже частично пострадали они от новостроек, а перед московским девелоперским замахом могут вообще не устоять. Компания старшеклассников на вопрос, что сулит им статус москвича, не по-детски задумывается. «Столичный статус? Да что с него взять?» — пожимают плечами. Учеба? И так все едут учиться в Москву — в наукограде Троицке нет практически ни одного своего вуза, только научно-исследовательские институты. Развлечения? И без того вся тусовка уже в Москве. «Во! Транспорт будет дешевле: от конечного метро до города доехать стоит 60 рублей, а если это будет единая зона, то тариф составит 28 рублей», — наконец находит несомненный плюс одна из школьниц. Еще один «бонус» неожиданно отыскивает юрист и молодая мама Татьяна: «Должен заработать московский закон, который запрещает громко включать музыку ночью — в области, к сожалению, такой нормы нет».
В целом же тот факт, что Троицк станет одним из районов Москвы, мало кого радует. Менталитет у местных жителей и так столичный, а неудобств и затрат явно прибавится...
Вороново
Село Вороново, расположенное примерно в 35 километрах от МКАД, гордится своей достопримечательностью — трассой для спортивной ходьбы, прошедшей международную сертификацию. Километровая дорога огибает живописный пруд. В свободное от соревнований время здесь наматывают круги мамочки с колясками, а в пруду удят рыбу мальчишки. Местные жители в последнее время неприятно поражаются: неужели это и есть столичная манера общения? В местном доме культуры стали проходить какие-то странные рауты: съезжаются дорогие иномарки, из которых выходят солидные господа в сопровождении ухоженных дам. Мероприятия закрытые, что там эти господа делают, никто не знает, но входы и выходы ради этого дела перекрываются, жители не могут гулять с детьми в парке, как привыкли. Вороновцы сетуют, что они ждали от вновь обретенного московского статуса решения насущных проблем: дороги починят, решат вопрос с водоснабжением — вода из кранов подчас течет ржавая, — жилой фонд обновят. Но пока наблюдают снобизм и бесцеремонное поведение.
«У нашего дома объявилась новая управляющая компания — неожиданно, мы даже не знаем, был ли конкурс. Нам предложили подписать договоры на обслуживание, в которых были только первый и последний листы. Потрясающе! Ни тарифов, ни реквизитов компании, ничего! Есть только имя гендиректора, которое никому ни о чем не говорит, — делится местная жительница Светлана Ярцева. — Мы готовы строить отношения, но только на основе взаимного уважения».
Пенсионерки, которые торгуют земляникой и зеленью со своих грядок, сохраняют олимпийское спокойствие. Спрашиваем: не отнимут ли огороды? «С какой стати? Они у нас приватизированы». Однако генплан застройки неизвестен, хотя жителям, мягко говоря, хотелось бы с ним ознакомиться. «Чтобы не было народных волнений, как в Бутове», — комментирует спортивного вида парень.
Неудобства люди уже почувствовали — отменяется прямой автобус на Москву. Раньше час езды — и ты у метро, а теперь надо сначала доехать до Троицка, а потом делать пересадку. К чему такие сложности? А кто его знает?! Может, просто приучают к столичным затруднениям?
Не знает, чего ждать от перемен, и местная школа, кстати, самая большая в районе — в ней немногим меньше 800 учащихся. «У нас стали сокращать количество классов: раньше было по 19—20 человек, сейчас делают по 27 человек, с учителей снимают классное руководство. Показатели у школы хорошие, одна ученица набрала 98 баллов по ЕГЭ, культурной жизнью не обделены — и в Калугу в театр ездим, и в Москву, — перечисляет замдиректора по учебно-воспитательной работе Надежда Неук, преподающая физкультуру. — Что касается зарплаты, то у нас была сельская надбавка, 25 процентов, теперь она снимается, а что дальше будет — не знаем».
Есть в селе Воронове еще одно примечательное место — экспериментальное хозяйство «Кленово-Чегодаево», существующее с советских времен, сегодня входит в сотню крупнейших молочных производителей России. Как известно, город и деревня — вещи практически несовместимые. Как собираются уживаться? За ответом на вопрос направляемся на ферму. То, что мы на правильной дороге, подтверждает навозный «аромат»: да вот и сами буренки — уютно расположились на лугу стадом черно-белого окраса. Вокруг раскинулись поля, засаженные по французской технологии белым ползучим клевером и злаками — это позволяет обходиться без химических удобрений. Замдиректора по производству Егора Какоткина застаем в кабинете за изучением показателей надоев и поголовья. Цифры явно радуют: 3300 голов скота ежедневно дают 27 тонн молока, продукция расходится бойко. «Для чего нас брала Москва? Какие планы на земли? — задается вопросами Егор Митрофанович. — Наше хозяйство имеет статус ФГУП при Россельхозакадемии, мы не знаем, защитит ли он нас. Молочное производство — дотационное, еще нужно найти соответствующую статью в столичном бюджете!»