Короче говоря, ничто не ново под луной. Как и 100 лет назад, власть одерживает одну тактическую победу за другой. И не решает при этом задач стратегических.
Стабильности нет
В своем последнем послании главной задачей власти президент называет создание «богатой и благополучной России». Признавая таким образом, что в настоящий момент страну пока нельзя считать таковой. И здесь он совершенно прав. Вряд ли может являться благополучной страна, одна часть населения которой трепещет перед «наступлением реакции», другая — перед «угрозой революции». И все вместе испытывают дефицит стабильности, которая еще вчера казалась незыблемой.
«Стабильности нет», — жаловался, помнится, герой фильма «Москва слезам не верит», вышедшего на экраны в глубоко застойном 1979 году. В виду, правда, имелась международная обстановка, но точно так же можно было охарактеризовать и внутренние дела. Ни один застой не может длиться вечно. И чем он дольше, тем больше вероятность того, что страна перевернется с ног на голову.
Нетрудно заметить, что на длинных исторических дистанциях наименьшую устойчивость демонстрируют как раз наименее демократичные политические системы. И наоборот. Сравните, например, Сирию, управляемую с 1970-го династией Асадов, и Швейцарскую Конфедерацию, президент которой меняется ежегодно. И почувствуйте разницу. Впрочем, для того чтобы оценить стабильность режима, не надо дожидаться его краха. Достаточно посмотреть на то, где элита той или иной страны хранит нажитое непосильным трудом. Вот ведь парадокс: сливки некоторых обществ, гордящихся железобетонностью властных институтов, сберегают свои капиталы в той же Швейцарии и прочих странах Запада, где по меркам сих суверенных демократий царит полнейший хаос. Никто не знает, кто победит на следующих выборах!
К сожалению, с точки зрения скорости сменяемости управляющей команды Россия куда ближе к Сирии, чем к Швейцарии: в последний раз оппозиция приходила у нас к власти в 1991 году, а до того — в 1917-м. При этом каждый раз распадалась империя. Есть мнение, что новая смена верхов и низов несет угрозу уже и Российской Федерации в ее существующих границах. Очевидно же, что риску подхватить разрушительный вирус смуты в наибольшей степени подвержены страны, в которых имеется дефицит политической конкуренции.
Именно в отсутствие конкурентной политической системы и заключается главная проблема России. И соответственно — главное препятствие на пути к процветанию. Причем речь идет не об абстрактном будущем. Вот мнение Владимира Ашуркова, исполнительного директора Фонда борьбы с коррупцией: «В условиях неэффективных экономических правил игры, задаваемых государством, а также политической неопределенности рациональные частные инвесторы вынуждены сокращать горизонт инвестирования, что неминуемо снижает доходность и потребность в инвестициях. Это находит отражение не только в увеличившихся цифрах оттока капитала из страны. Дисконт в оценке российских акций по сравнению с аналогами на сравнимых фондовых рынках за последние годы увеличивается и достигает 50 и более процентов в ряде отраслей».
Идей нет
Ашурков знает, о чем говорит: до февраля этого года он занимал должность директора по управлению и контролю активами CTF Holdings Ltd — управляющей компании консорциума «Альфа-Групп». Кстати, уход топ-менеджера на общественную работу — еще одна примета времени. Конечно, о массовой фронде бизнеса рано говорить как о свершившемся факте. Но безусловным фактом является усиливающееся недовольство частных предпринимателей нынешними рамками госкапитализма.
Самое интересное, что оппоненты власти не горят желанием взять ее в руки. Налицо глубокий идейный и организационный кризис оппозиции — как думской, так и «болотной». Но если в отношении первой иллюзий не было уже давно, то «успехи» белоленточников можно назвать главным разочарованием года.
Настроения, царящие в этом лагере, пожалуй, лучше всего передают слова писателя и журналиста Алексея Поликовского (статья посвящена несогласованной оппозиционной акции на Лубянской площади): «Мы заканчиваем год, так и не объяснив всей России, чего мы хотим».