- Почему?
- Знамо почему: войска своего нет, значит, не воевода, отсюда, князем не быть; деревни или хутора своего нет, значит, не хозяин, отсюда, боярином не быть, а раз не боярин, значит, и в Князья дороги нема. Вот таки дела.
- Понятно. А если деревня будет?
- Тады треба в бояре идти, токмо там все места заняты, а на новое токмо Князь может поставить, так как дело надо на место придумать. Во как оно.
- Хм, а разве бояре не сами по себе.
- Сами да не сами. Они - люди посадские, посадили их, знамо, а дальше они как бы и сами по себе, ибо раз посадили, то согнать не смей.
- Хм, понятно. А чего из воевод новых не выбирают?
- А кто они такие? Люди новые, незнакомые, не проверенные, кому такие нужны? А некоторые, так уже такую славу в народе заимели, что уж лучше сразу на кол сажайте всех да голову с плеч, чтобы не мучились.
- Как это?
- Как? Как? Вот так! Пришли, аки хозяева мирские, согнали уважаемых людей, кто правили людом местным, поставили своих, а те давай облагать оброком, мол мы вас защищаем, так что платите за опеку. Только народ наш не из тех, с кого рубаху снимут, а те промолчат, могут и морду покрасить и не только.
- Так и?
- Что и? Кого побили, кого похоронили, остальные, кто не стал ждать, взяли все свое последнее и ушли.
- Куда?
- Знамо куда, где пока еще жить можно.
- И что деревни пустые стоят?
- Зачем пустые? Владетели местные новый люд пригнали, небось, тот, что посмирнее, из переселенцев. Вот такие щи да каша. А ты что такой хмурый, извини, что уж напрямую, раз разговоры такие пошли задушевные.
- Ничего, так даже лучше. А то меня раздражают эти реверансы.
- Ре... что?
- Выканья.
- А-а-а, ну да. Так чего хмуришься.
- Да не знаю, не то все. Кошки будто на душе скребутся, да мысли тяжкие в голове гнездятся.
- Не то, знамо, что не то, ну да ладно, наше дело малое: служи да служи. А тебе могу совет дать.
- Какой?
- Делай то, что делаешь.
Я уставился на ратника, не отводившего взгляда всю беседу с узкой дороги к городу, по которой шло войско игроков.
"Откуда он знает этот девиз? Или система сама как-то подстраивается под ситуацию?"
- О! Вон, смотри в небо, Царь Грифонов пролетает, к удаче, - ратник задрал голову вверх, и на его лице появилась улыбка, я последовал его примеру.
Всегда думал, что драконы - самые большие и величественные существа, я ошибался. Не знаю, каких размеров в этой игре драконы, но то существо, что сейчас своими крыльями разрывало тяжелые облака, превосходило все, что я видел в играх. Его размеры даже на столь огромном отдалении заставляли открыть рот и не отводить удивленного взгляда.
Свита из десятков грифонов и птиц, отдаленно напоминающих гигантских орлов, казалась роящейся мошкарой вокруг незамечающего зверя. Царь Грифонов мерно размахивал двумя огромными парами крыльев, и за ним тянулся раскидистый хвост, заставляющий клубящиеся от вихрей облака стягиваться позади, вырисовывая новые фигуры.
- Завораживает, да-а-а, сколько раз видел его, и каждый раз наглядеться не могу, - промолвил ратник, от чего я очнулся, словно стоявший под наваждением.
Игроки почти все скрылись за воротами города, и никто из них не остановился и не посмотрел в небо туда, где мгновения назад парил Царь Грифонов.
- Он предстает лишь пред достойными, - словно прочел мои мысли ратник: - Отсюда и не верят многие, что Он существует.
Я еще раз посмотрел на долину, и ничего не сказав, пошел к спуску со стены, а ратник, словно что-то поняв, развернулся и принялся все также смотреть куда-то вниз, хмурясь и иногда поглаживая седую бороду.
"Нет, ни патриотизм, ни жажда обретения Родины подвигли этих людей стать северосами, но жажда нового, азарт и более мелочные причины.
Не знаю, да и не важно, но разочарование от увиденного усилилось в разы. А в голове принялась сильнее пульсировать одна единственная мысль "Уходи подальше, прочь ото всех".
Нет, они победили, истребив всех монстров до единого, но то, как все происходило, что писали в чате, что выкрикивали, я словно вернулся в игры своей юности, чего собственно и избегал. Утомляло меня ребячество, агрессия и синдром безнаказанности всех тех, кто считал себя кем-то более важным, с кем обязаны считаться все остальные. Именно такие люди портили любое дело и потом упрекали в неудаче других, но не себя.
Может быть, я что-то и утрирую, но именно такие представления живут в моем разуме, и других мне не надо. Розовые очки окончательно спали, а за новыми в магазин не пойду. Эйфория сменилась антипатией и меланхолией, доза счастья кончилась и началась ломка действительности.