Этот фрагмент включает целый ряд любопытных деталей. Чаще всего исследователи обращают внимание на тот факт, что эта вечеря — не Седер (ритуальный иудейский ужин, устраиваемый на Пасху. — Прим. пер.); ведь Иоанн четко указывает, что вечеря проходит «пред праздником Пасхи» (13:1). Если так, то грядущее распятие должно совпасть по времени с ритуалом заклания ягнят в храме; таким образом, Иисус может воплощать приносимого в жертву Агнца Божьего. Как и в Евангелии от Луки, Иуда у Иоанна становится одержимым сатаной, которой входит в него с вкушением хлеба, поданного Иисусом. В отличие от свидетельств в синоптических евангелиях, Иуда у Иоанна не планирует предательства заранее, а решается на него во время вечери. И, если Иисус есть «Свет Истинный, который освещает всякого человека» (1:9), то Иуда олицетворяет гносеологическую и духовную темноту даже тех иудеев, которыми движут исключительно добрые намерения, — таких, как Никодим. Возможно, противоречие между фразой «Диавол уже вложил в сердце Иуде» [13:2] и строкой «и после сего куска вошел в него сатана» [13:27] является последствием множественных переписей и редакций Евангелия от Иоанна.[98] В связи с этим Дж. Альберт Харрил отмечает, что слово «одержимость» не слишком подходит для описания того, что происходит с Иудой Иоанна, «потому что сатана едва ли будет входить в человека, который уже принадлежит ему (свое дитя)».[99]
Во всех трех Синоптических Евангелиях Иуда разделяет священный хлеб и вино с другими апостолами, из-за чего у многих читателей может возникнуть ассоциация со строкой из псалма: «Даже человек мирный со мною, на которого я полагался, который ел хлеб мой, поднял на меня пяту» (40:9). Однако в Евангелии от Иоанна, в котором Иисус заблаговременно угадывает порочную натуру Иуды и в котором этот псалом цитируется (13:18), Иуде не предлагаются ни хлеб, провозглашенный «Телом» Иисуса, ни вино, провозглашенное Его «Кровью». Иисус не совершает здесь обряд евхаристии. Напротив, Иуда получает просто «кусок хлеба» и один его съедает, после чего в него входит сатана. На лицевой стороне кафедры собора Волтерра (XII в.) коленопреклоненный Иуда изображен по одну сторону стола, тогда как все другие апостолы сидят по другую. Как и в Евангелии от Иоанна, в этой композиции явно подчеркивается его сатанинская природа — у ног Иуды находится крылатый дракон с пастью, раскрытой в готовности поглотить его, и хвостом, свитым в кольца, как у змеи. В отличие от сидящих одиннадцати, Иуда опустился на колени в мольбе. Это явный намек на лживость, предопределившую его удел: вкусившего с кормящей руки Иуду пожирает дьявол. Его положение внизу, как и на многих картинах, иллюстрирующих Тайную Вечерю, подчеркивает уничижение Иуды, не заслуживающего поддержки, в отличие от любимого ученика, которому Иисус выказывает благосклонность и который блаженно покоится на Его груди. В отличие от Бога, Тело которого вкушается, как духовная пища, карликовый Иуда с чрезмерно большой головой и его дьявольский двойник - оба с широко раскрытыми ртами-пастями - жаждут уничтожения и проклятия.
98
Штайнер указывает на несоответствие со строкой 6:70, где Иуда называется «диаволом», и считает, что оно «изобличает внутреннее противоречие, неразрешенный страх перед тем, что некоторые комментаторы имели честность называть «сатанинским причастием» или « сатанинским знаком» (Steiner, 416). Стэнтон указывает на «разрывы в повествовании», которые привели к появлению теорий о том, что Иоанн использовал при написании своего Евангелия несколько разных источников» (Stanton, 104—105), а также на «неловкие переходы», которые могут являться результатом «более поздних вставок в Евангелие» (106).