Грозовая туча
Взобрался Иван на тучу. Огляделся. Не видать ни зги. Туманно. Вытянул наверх за верёвку стрелу, отвязал её и убрал стрелу в колчан, а верёвку в котомку. Поднялся на ноги, и крадучись вытянув руки, стал продвигаться сквозь густой туман. Чем дальше продвигался Ваня, тем реже становился туман и вышел он на залитую солнцем бело-голубую равнину, на которой величаво возвышался крылатый с поднятыми алыми парусами золотого цвета корабль. Взобрался Иван на корабль весь обошёл и никого не нашёл. Что делать непонятно. Решил Ваня подняться к штурвалу и только он взялся за него как услышал достаточно уверенный, но в тоже время мягкий мужской голос:
- Команда ждёт ваших распоряжений капитан.
- Какая команда? - Вы вообще где?
Никого, не увидев обернулся вокруг себя Иван.
- Команда в полном составе и ждёт дальнейших ваших указаний.
Услышал в ответ, всё тот же голос, новоиспечённый капитан.
Тут Ваня вспомнил сказанное ему ране, что если ты чего-то не видишь, то совершенно не значит, что его нет. И как-то само собой у него вырвалось:
- Полный вперёд!
Сразу же всё закрутилось, завертелось, по реям поползли верёвки, это невидимая команда взяла на себя управление кораблём. Корабль приподнялся и плавно заскользил по-над бело-голубой поверхностью, ещё через мгновение совсем от неё оторвался и стал набирать высоту. Сверху размеры грозовой тучи оказались в разы огромнее чем снизу, и она была похожа на голубую поверхность озера, покрытую легкой туманной дымкой. Поднимаясь выше и уходя в сторону от грозовой тучи Ивану открылся вид на Кудыкину гору и стоящем на самой вершине древесным стражем. Иван помахал ему одной рукой, другой держась за штурвал. Древесный страж - древлонд заметил улетающий в заоблачную даль корабль с Иваном, стоящим за штурвалом. На что он покачал своей кроной, развернулся и стал удаляться восвояси. Полёт на корабле целиком захватил Ивана. Он старался смотреть одновременно во все стороны, пытаясь объять необъятное. Иван с упоением любовался открывающимися пред его взором видами земли и неба с полной уверенностью в том, что он рождён для полётов. Но корабль поднимался всё выше и выше, и вскоре земля скрылась из виду за облаками. Привыкая к однообразию заоблачного пейзажа, Ваня начал приходить в себя. И первым, что было это вопрос к невидимой команде:
- А далеко вообще мы летим?
- Мы капитан держим курс ровным счётом туда, куда нас ведёт ваше сердце, - ответил всё тот же голос.
- Как это?
- Научитесь доверять своему сердцу, оно не обманет.
- Но я ничего не чувствую.
- Вы наоборот чувствуете слишком много, это вас и отвлекает, научитесь прислушиваться к самому себе, и вы начнёте слышать своё внутреннее сердце.
Вскоре прямо по курсу показался переливающийся всеми цветами радуги парящий в воздухе город-остров, который по мере приближения к нему становился всё более необъятным для взора. Это был город-остров Руян, где жили во всём славные люди. Каждый из них занимался своим делом и был на своём месте, одним словом это были мастера своего дела. В этом городе и жил Гром богатырь. Приводнился крылатый летун на озере с прозрачными водами, расположенном в центральной части города Руяна. Швартоваться невидимой команде помогали очень даже видимые работники причалов. Сойдя с трапа, Иван первым делом поздоровался с теми, кто помог причалить кораблю, на котором он прибыл в этот прекрасный город. После чего он развернулся к невидимой команде и с небольшим поклоном вслух поблагодарил её за удивительный полёт. На что работники причала переглянулись и один из них произнёс:
- Вот чудик сам с собой разговаривает.
- Не обижайтесь на него молодой человек, - услышал Иван за своей спиной голос.
Он оглянулся и увидел, приятного на вид мужчину, небольшого росточка, средних лет, одетого в светлые одежды.
- У каждого своего призвания и ни всем дано понимать другого. - У них призвание встречать прибывающих в наш город, и поверьте лучше них, эту работу не выполнит никто. - Нет, конечно же, поймать верёвку и привязать её сможет практически каждый, но без призвания это всего лишь ремесло, а с призванием это искусство. - Обнаружить в себе призвание ой как нелегко, иной всю жизнь мается много чего умеет делать, а душа томится. - Вот когда обнаружил в себе призвание, то тут и любая другая работа в радость.