– Боюсь я, сынок, – сказала матушка Ивану. – Ишь она, Еленушка, жена твоя, красавица писаная какая, богатая да знатная, чем ты ее заслужил? Мы-то с отцом твоим в бедности жили, а ты и вовсе без судьбы родился.
И осталась жить мать Ивана в своей старой избушке. А Иван живет и думает: вправду говорит матушка; всего будто довольно у него, и жена ласковая, слова поперек не скажет, а чувствует Иван, словно всегда холодно ему. И живет он так с молодой женой вполжитья-вполбытья, а нет чтобы вовсе хорошо.
Вот приходит однажды старик к Ивану и говорит:
– Уйду я далече, далее, чем прежде ходил, вернусь я не скоро. Возьми-ко, на тебе, ключ от меня; прежде я при себе его носил, да теперь боюсь потерять: дорога-то мне дальняя. Ты ключ береги и амбар им не отпирай. А уж пойдешь в амбар, так жену туда не веди. А коли не стерпишь и жену поведешь, так цветное платье ей не давай. Время придет, я сам ей выдам его, для нее и берегу. Гляди-ко, запомни, что я тебе сказал, а то жизнь свою в смерти потеряешь!
Сказал старик и ушел.
Прошло еще время. Иван и думает;
«А чего так! Пойду-ка я в амбар да погляжу, что там есть, а жену не поведу!»
Пошел Иван в тот амбар, что всегда взаперти стоял, открыл его, глядит – там золота много, кусками оно лежит, и камни, как жар горят, и еще добро было, которому Иван не знал имени. А в углу амбара еще чулан был либо тайное место, и дверь туда вела. Иван открыл только дверь в чулан и ступить туда не успел, как уже крикнул нечаянно:
– Еленушка, жена моя, иди сюда скорее!
В чулане там висело самоцветное женское платье; оно сияло, как ясное небо, и свет, как живой ветер, шел по нему. Иван обрадовался, что увидел такое платье; оно как раз впору будет его жене и придется ей по нраву.
Вспомнил было Иван, что старик не велел ему платье жене давать, да что с платьем станется, если он его только покажет! А Иван любил жену: где она улыбнется, там ему и счастье.
Пришла жена. Увидела она это платье и руками всплеснула.
– Ах, – говорит, – каково платье доброе!
Вот она просит у Ивана:
– Одень меня в это платье да пригладь, чтоб ладно сидело.
А Иван не велит ей в платье одеваться. Она тогда и плачет.
– Ты, – говорит, – знать, не любишь меня: доброе платье такое для жены жалеешь. Дай мне хоть руки продеть, я пощупаю, каково платье – может, не годится.
Иван велел ей:
– Продень, – говорит, – испытай, каково тебе будет.
Жена продела руки в рукава и опять к мужу:
– Не видать ничего. Вели голову в ворот сунуть. Иван велел. Она голову сунула, да и дернула платье на себя, да оболоклась вся в него. Ощупала она, что в одном кармане зеркальце лежит, вынула его и погляделась.
– Ишь, – говорит, – какая красавица, а за бесталанным мужем живет! Стать бы мне птицей, улетела бы я отсюда далеко-далеко.
Вскрикнула она высоким голосом, всплеснула руками, глядь – и нету ее. Обратилась она в голубицу и улетела из амбара далеко-далеко в синее небо, куда пожелала. Знать, платье она надела волшебное.
Загоревал тут Иван. Да чего горевать – некогда ему было. Положил он в котомку хлеба и пошел искать жену.
– Эх, – сказал он, – злодейка какая, отца ослушалась, с родительского двора без спросу ушла! Сыщу ее, научу уму-разуму!
Сказал он так, да вспомнил, что сам живет бесталанным, и заплакал.
Вот идет он путем, идет дорогой, идет тропинкой, плохо ему, горюет он по жене. Видит Иван – щука у воды лежит, совсем помирает, а в воду влезть не может.
«Гляди-ко, – думает Иван, – мне-то плохо, а ей того хуже».
Поднял он щуку и пустил ее в воду. Щука сейчас нырнула в глубину да обратно кверху, высунула голову и говорит:
– Я добро твое не забуду. Станет тебе горько – скажи только: «Щука, Щука, вспомни Ивана!»
Съел Иван кусок хлеба и пошел дальше. Идет он, идет, а время уже к ночи.
Глядит Иван и видит: коршун воробья поймал, в когтях его держит и хочет склевать.
«Эх, – смотрит Иван, – мне беда, а воробью смерть!»
Пугнул Иван коршуна, тот и выпустил из когтей воробья.
Сел воробей на ветку, сам говорит Ивану:
– Будет тебе нужда – покличь меня: «Эй, мол, воробей, вспомни мое добро!»
Заночевал Иван под деревом, а наутро пошел дальше. И уже далеко он от своего дома отошел, весь приустал и телом стал тощий, так что и одежду на себе рукой поддерживает. А идти ему было далече, и шел Иван еще целый год и полгода. Прошел он всю землю, дошел до моря, дальше идти некуда.
Спрашивает он у жителя:
– Чья тут земля, кто тут царь и царица?
Житель отвечает Ивану:
– У нас в царицах живет Елена Премудрая; она все знает – у нее книга такая есть, где все написано, и она все видит – у нее зеркало такое есть. Она и тебя сейчас видит небось.