Правда, дефектный: левый глаз нормальный, а правый без движения.
И ухо! Левое ухо несоразмерно оттопыренное, будто его владельца за левое ухо все детство таскали.
– Прошу прощения. Боровой Иван Иванович, – сказал посетитель. – И всё же не волнуйтесь. Ваша премия, прекрасная Ирина, безусловно, будет вам выплачена, как и было оговорено. Более того, если вы будете хорошей девочкой, премия увеличится в два раза, плюс я могу гарантировать вам пять ежемесячных доходов в качестве выходного пособия за сущий пустяк – наше обоюдное решение о вашем увольнении, скажем, с завтрашнего дня.
Ирина опешила. Для незнакомца он знал слишком много – как минимум, про обещанную премию. Секретарский опыт охладил её первое негодование. В ожидании она молчала.
– Предложение действует в течение следующих 10 минут, – сказал мужчина. – И мне не хотелось бы вдаваться в описание перспектив возможного отрицательного ответа. Вы определенно не только красивая, но и умная женщина. И, думаю, вы догадываетесь, почему ваш шеф уже отсутствует на рабочем месте: он выбрал верный вариант, принимая во внимание все известные нам с вами политические моменты. Все довольны. Давайте и мы с вами останемся довольны от этого краткого, но от того не менее яркого знакомства. Я пока налью себе чай. Нет, не утруждайтесь, я знаю, где кухня.
«А как я по-вашему должна была поступить? – поясняла Ирина следователю позднее. – Конечно, я согласилась. Шеф сбежал. Кто его знает, кто на его место придет. Понятно, что меня рано или поздно и так бы попросили на выход. А тут сразу несколько окладов, премия. И за неотгулянные отпуска всё выплатили. Я даже туфли не успела собрать, как мне на карточку деньги упали. Мне не пришлось дела сдавать и по кабинетам бегать, все документы были готовы, этот вельветовый сам всё принес, поставила подписи и адьос. Нет, меня не волновало, что с шефом случилось. Сбежал, так сбежал. Он-то явно про меня не думал, когда заявление писал. Мне-то что. Сегодня один начальник, завтра другой. Я тут же купила горящий тур в Доминикану и улетела на две недели. Можете проверить. Мне-то что. Какая мне разница, что с шефом. Я уж и забыла про него давно».
Всё действительно так и происходило, за исключением одной детали. Пока посетитель делал чай, Ирина всё-таки попыталась ещё раз дозвониться до бывшего начальника. Абонент по-прежнему был недоступен.
Не без сожаления выпроводив прекрасную блондинку в максимально короткие сроки, вельветовый посетитель (а его и вправду звали Иваном Ивановичем Боровым), первым делом раскрыл нараспашку все окна.
В приёмную и кабинет ворвался холодный воздух. Он не был ему по вкусу – слишком много примесей городской жизни. Но воздух, циркулировавший в модернистской стеклянно-бетонной коробке выпуска 1960-х, вдыхался ещё тяжелее.
Иван Иванович закрыл дверь, отключил стационарный телефон и вернулся в кресло, закинув левую ногу на правую. В ожидании, словно причудливая коряга от старого дуба, поросшего мхом, он погрузился в полудрёму.
Не прошло и часа коряга зашевелила губами:
– Почему так долго?
– Долго недолго, как только так сразу, – защебетало воздушное создание. – Здесь холодно.
– Закрой окна, – открыл, наконец, глаза Иван Иванович.
На секретарском столе, по-детски раскачивая стройными тоненькими ножками в ярко красных замшевых сапожках, расположилась нимфа – иначе не сказать. Волны длинных золотистых волос покрывалом окутывали её хрупкое тельце, одетое в не по сезону лёгкое шифоновое платье. Игривый взгляд больших васильковых взгляд, фарфоровая кожа, слегка вздёрнутый носик и маленькие пухлые губы бантиком – девушка без определённого возраста: с равным успехом ей могло быть и 15, и 35.
– Закрыть так закрыть.
Она пожала плечами, легким движением спрыгнула со стола и отправилась выполнять поручение.
– Пётр где? – спросил вдогонку Боровой.
– Я здесь, Иван Иванович.
Из смежной с приёмной кухни вышел с большой чашкой капучино молодой человек, неуловимо похожий на девушку. Он был крепко сложен, высокий – под два метра ростом, с классическими чертами лица. Скандинавский бог. Идеально скроенный серый шерстяной костюм-тройка с голубой рубашкой и темно-синим галстуком нарочито подчёркивали его неземную красоту.
Боровой, сбросив сонное оцепенение, поднялся с гостевого кресла и слегка прихрамывая направился в кабинет, рукой указав следовать за ним.