«10.30. 3-й мотоциклетный батальон докладывает, что «красный» маршрут продвижения, проходящий восточнее 2-го промежуточного объекта, является непроходимым ввиду сильной заболоченности.
11.00. Катастрофическое состояние дорожной сети в этом секторе послужило причиной многочисленных пробок.
14.30. катастрофическое бездорожье в районе Faustynow, которое сделало невозможным любое дальнейшее продвижение в этом секторе.
19.00. В вечернем донесении в штаб корпуса было отмечено, что продвижение дивизии больше задерживает бездорожье, чем вражеское сопротивление…» [385]
В конечном счете было решено вернуться назад, к Бугу, затем по проселку Страдечь, Брест выйти на Варшавское шоссе. К вечеру передовые части 3-й танковой дивизии прошли по шоссе до Бульково, где наткнулись на разрушенный мост через р. Мухавец; огромная стальная лента опять замерла в вынужденном бездействии — и только полный паралич управления в штабе ВВС Западного фронта спас тогда немцев от сокрушительного удара с воздуха. Казалось бы, существовала возможность уползти назад, от Бульково к Бресту, вернуться на левый (южный) берег р. Мухавец и обойти злосчастный мост с юга — но такой вариант движения был неприемлем, т. к. в полосе от Бульково до Кобрина южнее Варшавского шоссе сплошное болото. Для движения танков нужны были дорога и мост:
«20.10. В районе Бульково сооружается мост грузоподъемностью 16 тонн. Постройка моста началась с большим опозданием из-за того, что переправочно-мостовая рота 39-го саперного батальона прибыла очень поздно. Лишь танки с возможностью подводного хода смогли в 22.00 форсировать реку [Мухавец] в этом районе. Им удалось пробиться к Кобрину без существенного сопротивления противника. 3-й мотоциклетный батальон, который, продвигаясь по плану, уже достиг маршрута, выделенного для танковых частей, смог пробиться к Жабинке и захватить мосты в этом районе ». [385]
Немногим успешнее развивалось наступление 17-й и 18-й танковых дивизий севернее Бреста. Задачей было выйти на шоссе Видомля, Пружаны, Слоним, а для этого необходимо было форсировать Буг и речушку Лесная. Примерно к 10 утра, с использованием танков, приспособленных для подводного хода, и благодаря авральной работе саперов обе речные преграды были форсированы; сопротивления противника (Красной Армии) практически не было, да там и некому было сопротивляться — между участками обороны 49-й и 42-й стрелковых дивизий зиял многокилометровый разрыв, и 42-я сд еще не пришла в себя после побоища в Брестской крепости.
К полудню 22 июня обстановка в полосе наступления 47 ТК стала меняться. В районе Пелище произошел встречный бой передовых отрядов 18-й немецкой танковой дивизии и 30-й танковой дивизии 14-го мехкорпуса. В донесении Группы армий «Центр» это отмечено как «сильная танковая атака русских» . Несмотря на очевидное техническое превосходство средних немецких танков над легкими Т-26, наступление 18-й тд затормозилось, и дальше Пелище они в тот день не прошли. Главные же проблемы возникли у переправ через Буг. Немцы, видимо, не были знакомы (правильнее сказать — командование не озаботилось тем, чтобы ознакомиться) с особенностями движения по подтопленной подземными водами луговине — достаточно разрушить на ней верхний почвенный слой (дерн), и любая колесная техника вязнет по ступицу. Грузовые машины пришлось по одной тащить гусеничными тягачами к переправе, что увеличило сроки форсирования реки сверх всяких мер. Наконец, ближе к вечеру рухнул перегруженный мост, что остановило переправу на целых пять часов. Остается еще раз повторить, что только бездействие советской авиации позволило немцам совершать такие ошибки, не потеряв людей и технику под бомбами [128].
Хотя о какой-либо определенной «линии фронта» применительно к 22 июня говорить не приходится, примерной границей продвижения 2-й Танковой группы вермахта и приданных ей пехотных соединений можно назвать линию Высокое, Пелище, Жабинка, Радваничи — все это находится в 20–30 км от границы. В сравнении с феноменальным рывком 3-й ТГр к Алитусу и Оранам, успехи подчиненных Гудериана оказались заметно скромнее. И это в ситуации, когда командование Красной Армии — и в Москве, и в Минске — подарило противнику все возможные преимущества внезапного первого удара.