– Что ты забыла в моей комнате?!
– А вот что – несчастные копейки, и те забрали. Как нам жить дальше?
Тут завязались настоящие баталии. Я, помня эти женские спектакли с Асей, забилась в уголок в ожидании, что вот-вот вцепятся друг другу в волосы. Но мама была обессилена и ушла в нашу комнату. Утром она рано меня разбудила.
– Одевайся, пойдёшь со мной на работу.
– Мама, мама возьми меня в шахту. Мне очень интересно, как там под землёй.
– Будешь умницей, я попрошу, если разрешат – спустишься со мной.
Прогудел гудок, сотни шахтёров устремились в шахту и сотни шахтёров с черными как смоль лицами выходили из шахты. На лицах у них выделялись только белки глаз и зубы. Дважды побывав в этом чёрном подземном царстве, невозможно его забыть. Мы пристроились в очередь шахтёров, которые спускаются в шахту. Вначале все толпятся в ламповой. Там шахтёрам беспрерывно наполняют стеклянные лампочки маслом и вставляют их в предохранительные проволочные футляры, закреплённые на шахтёрских шапках. В этой комнате мне удалось как-то прошмыгнуть. А вот в следующей, где табельщик проверяет каждого шахтёра – нет ли у него спичек, папирос и каждого отмечает в журнале, мне проскользнуть не удалось. Табельщик удивился такому пополнению. Но то было время, когда в забое работали даже женщины. Только в 1961 году Хрущёв издал приказ о выводе женщин из подземных работ. Поэтому появление ребёнка в шахте – это не было что-то из ряда вон выходящее. Одна платформа, гружённая вагонетками, выскакивает из-под земли. В один миг рабочие сталкивают вагонетку на рельсы и влекут на шахтёрский двор. Пустая платформа тотчас же наполняется людьми и по звонку с грохотом опускается в подземное царство. В галерее кипучая суета смены. Мама направляется в одну из лав. Два забойщика отбойными молотками, всем телом налегая на них, дробят чёрный с блеском антрацит, мама помогает нагружать вагонетку и выкатывает её из лавы и через галерею по рельсам катит к платформе.
Из шахты я вылезла как маленький чертёнок. При шахте был душ, мы помылись. Мама пошла к начальству проситься, чтобы её перевели на гора работать в медпункт. А то приходится с собой брать и это чудо. Начальник, очевидно, очень любил детей, он меня спросил, как мне понравилось в шахте. Я ему рассказала о черном царстве, о богатырях, которые добывают в нём земное солнце. Он как все любопытные взрослые спросил, знаю ли я какой-либо стишок или песенку, и тут я вспомнила сибирские частушки и песенки. Он был удивлён и растроган. Пообещал при первой возможности перевести маму в медпункт. Мы ушли с надеждой, что скоро всё устроится и зашли в шахтёрскую столовую. День был явно удачный. По карточкам здесь выдавали хлеб. Мама заняла две очереди – одну за хлебом по карточкам, а меня поставила в очередь за комплексным шахтёрским обедом. Мы подошли к столику, за которым сидели Василий Петрович и Толик – шахтёры, с которыми работала мама.
– Ну как, ангелочек, понравилось тебе подземное царство? – спросил Василий Петрович.
– Я думаю, что там прячется Змей Горыныч, но вы такие сильные, не выпустите его.
– Зачем Вы её в шахту берёте, ведь она и так вся светится как одуванчик?
Мама рассказала нашу историю.
– Нам теперь жить негде. Возвращаться на квартиру, где тебя обворовали, страшно, нужно искать новое жильё.
Василий Петрович почесал затылок, помолчал немного.